Крупнейшие морские катастрофы XIX века
Поделись знанием:
Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
Список океанских, морских и речных катастроф в XIX веке, в результате которых погибло более 100 человек:
Содержание
1800—1810
- 1800
- 17 марта на рейде Ливорно загорелся и взорвался британский линейный корабль «Королева Шарлотта». Из 859 человек на борту погибло 673.
- 1801
- 16 марта потерпел крушение линейный корабль Королевского военно-морского флота Великобритании «Invincible»; погибло около 400 человек.
- 1805
- 5 февраля британское судно «Граф Абергавенни» (англ. «Earl of Abergavenny») затонуло вблизи Портленд Билл (англ. Portland Bill); погибло 263 человека.
- 1806
- 20 октября в Тунисском проливе затонуло судно HMS Athenienne (англ. «Athenienne»); погибло 347 человек[2].
- 1810
- 22 декабря во время плавания из Гётеборга в Великобританию потерпел крушение британский линейный корабль третьего ранга «Минотавр»; погибло, по разным оценкам, от 370 до 570 человек[3].
- 28 декабря у побережья Ирландии потерпело крушение во время шторма британское судно «Элизабет» (англ. «Elizabeth»); погибло около 400 человек[4].
1811—1820
- 1811
- 24 декабря произошла крупнейшая двойная морская катастрофа первой половины XIX века: близ побережья Ютландии разбились британские линейные корабли «Defence» и «St George». Общее число погибших в этом кораблекрушении составило 1318 человек (на первом корабле из 593 человек спаслось лишь шесть членов экипажа, на втором корабле из 738 человек находившихся на борту выжили только семь).
- 1814
- октябрь — американский шлюп «Оса» (англ. «Wasp») пропал в Карибском море вместе со 173-я пассажирами и членами команды находившимися на борту.
- 1815
- 30 мая судно Британской Ост-Индской компании «Арнистон» (англ. «Arniston») было разрушено штормом близ побережья Южной Африки; 372 человека погибло[5].
- 1816
- 30 января британское судно «Sea Horse» (англ. «Sea Horse») зафрахтованное для перевозки войск затонуло на пути из Рамсгита в Корк; погибло 378 человек. Практически одновременно потерпели крушение два других судна «Boadicea» и «Lord Melville» выполнявшие эту же задачу, число жерт в катастрофе которых составило 190 и 12 человек соответственно[6].
- 2 июля из-за навигационной ошибки французский фрегат «Медуза» потерпел крушение у северо-западного побережья Африки; в катастрофе погибло около 150 человек[7].
1821—1830
- 1822
- 6 февраля китайское судно «Тэк Синг» (англ. Tek Sing) наскочило на рифы близ острова Банка; погибло 1600 человек (второе, по числу жертв, кораблекрушение XIX века после гибели «Султанши»).
- 21 апреля 18-ти пушечный бриг «Confiance» потерпел крушение близ побережья ирландского графства Корк; все 120 членов экипажа корабля погибли в катастрофе[8]
- 1826
- май — французский корабль «Nathalie» затонул близ острова Ньюфаундленд; в катастрофе погибло 189 человек из 250 находившихся на борту судна[9].
1831—1840
- 1832
- 12 апреля американский колёсный пароход «Brandyvane» сгорает на Миссисипи. Погибает 260 человек.
- 4 декабря затонуло британское судно «Ривал» (англ. «Rival») перевозившее добровольцев на Мигелистскую войну; все 432 человека находившиеся на борту корабля погибли[10].
- 1833
- 11 мая после столкновения с айсбергом затонул в Атлантическом океане английский парусник «Владычица Озера» (англ. «Lady of the Lake»). Погибли 215 человек.
- 31 августа потерпел катастрофу британский корабль «Amphitrite» (англ. «Amphitrite») перевозивший заключённых; погибло 133 человека.
- 1835
- 13 мая неподалеку от острова Тасмания затонуло британское судно «Нева» (англ. «Neva»); погибло 224 человека (в основном женщины и дети)[11].
- 1837
- 16 февраля в кораблекрушении английского парусника «Jane and Margaret» близ острова Мэн погибло более двухсот человек.
- 9 мая в США на реке Миссисипи погибли 175 человек во время пожара на колёсном пароходе «Sherrod».
- 29 октября на реке Миссисипи затонул, в результате столкновения с другим судном, пароход «Monmuuth», Погибли 234 человека.
- 1840
- 13 января на пути из Нью-Йорка в [en.wikipedia.org/wiki/Stonington,_Connecticut Стонингтон] потерпел катастрофу «Лексингтон» (англ. «Lexington») — колёсный пароход шедший под флагом США. В результате возникшего на борту судна пожара погибли сто сорок человек.
1841—1850
- 1841
- 19 февраля выполняя рейс из Ливерпуля в Нью-Йорк, недалеко от юго-западного побережья Альбиона столкнулся с другим водным судном и затонул американский парусный корабль «Govener Fenner». Число погибших — 122 человека.
- 11 марта потерпело катастрофу британское судно «Президент» (англ. «President»), трагедия унесла жизни 136 человек находившихся на борту корабля.
- 9 августа на озере Эри на борту одноимённого парохода (англ. Erie) произошёл пожар жертвами которого стали 175 человек.
- 1842
- 28 августа потерпел крушение британский корабль «Ватерлоо» (англ. «Waterloo»); погибло 189 человек[12].
- 30 августа между Северным и Балтийским морями, проливе Скагеррак в сильный шторм наскочил на подводные камни и затонул идущий под Андреевским флагом «Ингерманланд» — 74-пушечный линейный корабль Военно-Морского Флота Российской империи. В результате катастрофы погибли 389 человек (включая 20 офицеров, 21 женщину и 7 детей).
- 1845
- 4 августа судно «Катаракви» (англ. «Cataraqui») потерпело крушение близ острова Кинг; погибло около 400 человек. Эта морская катастрофа по сей день является крупнейшей по числу жертв в мирное время в истории Австралии.
- 1847
- 14 апреля британское судно «Клеопатра» (англ. «Cleopatra») перевозившее каторжников из Мумбаи в Сингапур затонуло во время тропического циклона; погибло более 250 человек[13].
- 28 апреля следуя из Лондондерри в Квебек потерпел кораблекрушение с британский парусник «Exmouth». Погибли 248 человек, спасти удалось лишь троим.
- 21 ноября в результате пожара погибает на озере Мичиган голландский пароход «Феникс» (англ. Phoenix). Жертвами катастрофы стали 240 человек.
- 20 декабря фрегат «Мститель» ([en.wikipedia.org/wiki/HMS_Avenger_%281845%29 «Avenger»]) с Юнион Джеком на мачте терпит крушение около побережья Африки. Из экипажа численностью в двести человек сумели спастись лишь четыре офицера и пять матросов, остальные (191 человек) погибли.
- 1848
- 24 августа в устье реки Мерсей загорелся американский парусник «Монарх Океана» (англ. «Ocean Monarch»). Трагедия произошла почти сразу после выхода из порта Ливерпуль. Итог катастрофы — более двухсот погибших.
- 1849
- 27 июня в тумане столкнулись американский парусный корабль «Чарльз Баррет» (англ. «Charles Bartlett») и английский пароход «Европа» (англ. Europe); погибли 146 человек[14][15].
- 1850
- 30 марта пароход «[en.wikipedia.org/wiki/RMS_Royal_Adelaide_%281838%29 Royal Adelaide]» под американским флагом наскочил на мель близ города Маргит. Погибли четыреста человек.
- 17 июня на американском судне «Г. П. Гриффит» (англ. «G. P. Griffith») возник пожар в результате которого погибло до 289 человек[16].
- 23 октября на рейде порта Константинополя произошёл мощный взрыв на борту флагманского турецкого линейного корабля «Neiri Shevkat». Погибли более пятисот человек, в числе которых был вице-адмирал Махмуд-паша со своей свитой. Количество пострадавших — раненых, травмированных и покалеченных превысило две сотни.
1851—1860
- 1852
- 4 января в Атлантике загорелся самый большой (по мнению британской прессы) деревянный колёсный пароход в мире «Амазонка». Около ста погибших.
- 26 февраля британский фрегат «Биркенхед» (англ. «Birkenhead») затонул после удара на подводный камень около мыса Доброй Надежды. Из 630 человек на борту погибают 454 члена экипажа парусно-колёсного судна.
- 20 августа на озере Эри, после столкновения с другим судном терпит крушение американский пароход «Atlantic». В катастрофе погибли более 250 человек.
- 1853
- 3 мая недалеко от Багамских островов при кораблекрушении парусника «William and Mary» (США) погибли 170 человек.
- 12 августа порт города Мельбурна покинуло британское судно «Мадагаскар» (англ. «Madagascar»), которое направлялось в Лондон; на борту корабля находилось 160 человек. После этого судно никто больше не видел.
- 29 сентября близ Шотландии гибнет на скалах парусное судно «Annie Jane». Жертвами трагедии стали 348 человек[17].
- 24 декабря неподалёку от побережья штата Калифорния затонул американский пароход «Сан-Франциско» (англ. San Francisco). Перед этим на судне начала свирепствовать жёлтая лихорадка. общее число погибших в этом путешествии составило 240 человек.
- 30 декабря на пути из Ливерпуля в Бостон близ острова Сиил садится на мель и тонет парусное судно «Стаффордшир» (англ. Staffordshire). Погибли 178 человек.
- 1854
- 21 января произошло кораблекрушение RMS Tayleur; около 400 погибших[18].
- март — по пути из Ливерпуля в Филадельфию пропало английское судно «Сити оф Глазгоу» (англ. SS City of Glasgow); вместе с пароходом в Атлантике сгинули более 400 человек (в основном эмигранты направлявшиеся в Новый Свет в поисках счастья)[18].
- 16 апреля — американский парусник «Powhattan» (англ. «Powhattan») следуя из порта Гавра в Нью-Йорк, разбился на мели близ побережья Соединённых Штатов; погибло 311 человек[19][18].
- 29 апреля столкнулись два парусных судна «Favourite» (Германия) и «Hespera» (США). После удара немецкий корабль затонул, при этом погиб 201 человек[18].
- 10 мая Выйдя из Мадраса попало в шторм и затонуло парусное судно «Lady Nugent». Погибло более четырёхсот человек.
- 27 сентября пассажирский пароход «Арктика» (англ. «Arctic») направляясь с Британских островов в Новый Свет столкнулся с пароходом «Веста» («Vesta») шедшим под французским флагом и затонул у мыса Рейс. Итог аварии — около 350 погибших[18].
- 13 ноября парусный корабль «Новая Эра» (англ. «New Era») под флагом США, на пути из Бремена в Нью-Йорк, разбился в 15 милях к югу от мыса Сэнди-Хук. Погибло около трёхсот человек[18].
- 13-16 ноября во время сильнейшего шторма у Балаклавы британский фрегат «HMS Prince (1854)» (более известен как «Черный принц») и десять других кораблей англо-французской эскадры потерпели крушение. Погибли более 500 человек[18].
- ? — военный шлюп «Олбани» («Albany») под флагом США, выйдя из Колона в Нью-Йорк, пропал без вести вместе с экипажем и пассажирами (всего 193 человека)[18].
- 1856
- 23 января из Ливерпуля по направлению к Нью-Йорку вышел пассажирский пароход «Пацифик» (англ. SS Pacific) под флагом Соединённых Штатов Америки; после этого судно пропало. На борту корабля находилось более 200 человек[20].
- 30 января на мелководье разбилось парусное судно «Cazador» (англ. «Cazador») ВМС Чили. Погибли 315 военнослужащих из 358 находившихся на борту[20].
- 20 февраля после столкновения с айсбергом затонул американский парусник «John Ratlege». В катастрофе погибли 135 человек[20].
- 2 ноября в Атлантике, близ острова Нантакет затонул, после столкновения с другим судном, пассажирский пароход «Lyonnals». Погибли 260 пассажиров и членов экипажа корабля[20].
- 1857
- февраль — пассажирское судно «Темпест» (англ. «Tempest»), пропала в Атлантическом океане; на борту судна находилось около 150 человек[20].
- 26 июня следуя из Квебека в Монреаль загорелся пароход «Montreal». Огонь унёс жизни 250 человек[20].
- 20 августа из-за ошибки навигатора налетел на скалы и затонул около города Сидней клипер Соединённого королевства «Дунбар» (англ. «Dunbar»). Из 113 людей находившихся на борту судна чудом выжил только один[20].
- 10 сентября российский 84-пушечный линейный корабль «Лефорт» на переходе в составе эскадры из Ревеля в Кронштадт попал в шторм со шквалами, опрокинулся и затонул вблизи острова Большой Тютерс. Погибли все находившиеся на бору — 826 человек: 13 офицеров, 743 матроса, 53 женщины и 17 детей[20].
- 12 сентября следуя из Гаваны (Куба) в город Нью-Йорк, во время шторма затонул пароход «Central America» (США). Погибли более четырёхсот человек[20].
- 1858
- февраль — британское судно «Сапфо» (англ. «Sappho») потерпело крушение у юго-восточного побережья Австралии; погибло 147 человек.
- 13 июня на реке Миссисипи близ Мемфиса у американского колёсного парохода Пенсильвания (англ. «Pennsylvania») взорвался паровой котёл. В результате погибли 160 человек[20].
- 13 сентября германское паровое колёсное судно «Австрия» (англ. «Austria») загорелось во время рейса из Гамбурга в Нью-Йорк. в результате кораблекрушения погиб 471 человек[21].
- 1859
- 27 апреля на пути из Ливерпуля в Нью-Йорк затонул на мелководье близ Ирландии американский парусный корабль «Pomona». Число погибших составило 388 человек[21].
- 25 октября На скалы Альбиона выбросило штормом клипер «Роял Чартер» (англ. «Royal Charter»). В кораблекрушении погибли 456 матросов, морских офицеров и пассажиров[21].
- 1860
- 19 февраля близ мыса Сейбл выбросило на скалы пароход «Hungaria». Погибли 205 человек[21].
- 8 сентября американское судно «Леди Элджин» (англ. «Lady Elgin») затонуло после столкновения со шхуной «Augusta of Oswego» на озере Мичиган; около 400 погибших[22].
- 19 сентября паровой фрегат турецкой эскадры «Ertogrul» потерпел крушение близ Японских островов. Из 609 человек на борту судна погибли 540[21].
1861—1870
- 1861
- 14 ноября у берегов Нидерландов потерпело крушение учебное судно ВМС Пруссии «Амазоне» (англ. «Amazone»); погибло 107 человек[23].
- ~ 13 декабря во время перехода из Зондского пролива к мысу Доброй Надежды пропал без вести винтовой клипер российского военно-морского флота «Опричник» со всеми находившимися на борту пассажирами и членами экипажа (всего около 100 человек). Вероятная причина гибели — потеря остойчивости и опрокидывание при ураганном ветре.
- 1862
- 27 июля следуя рейсом из Сан-Франциско в Панаму загорелся и затонул американский пароход «Golden Gate». В результате пожара погибло 258 человек; выживших в катастрофе — 80[21].
- 1863
- 7 февраля на песчаном баре бухты Манукау в Новой Зеландии потерпел крушение британский пассажирский пароход «Орфей» (англ. «Orpheus»); погибли 190 человек[21].
- 27 апреля на скалах близ мыса Рейс в условиях сильного тумана потерпел кораблекрушение пассажирский пароход «Anglo Saxon» (англ. «Anglo Saxon»); жертвами катастрофы стали 237 человек.
- 1865
- 27 апреля на реке Миссисипи близ Мемфиса вследствие взрыва парового котла затонул колесный пароход «Султанша», который вёз на север освобождённых пленных солдат северян. Погибли 1653 человека, спаслись в катастрофе 741 человек. Более семидесяти скончались чуть позже. Это кораблекрушение по сей день удерживает печальный рекорд по числу жертв на речном транспорте и является (по числу жертв) самой масштабной катастрофой века[24].
- 30 июля потерпел крушение американский корабль «Брат Джонатан» (англ. «Brother Jonathan»); погибло 225 человек[25].
- 24 августа близ города Калькутта потерпел катастрофу во время шторма парусник «Eagle Speed». Погибли 265 человек.
- 1866
- 11 января в Бискайском заливе потерпел крушение во время шторма британский пароход «Лондон» (англ. «London»); в результате катастрофы погибли 220 человек.
- 30 января во время рейса по реке Миссисипи взорвался паровой котёл на корабле Майами (англ. Miami). Число жертв − 150.
- 3 октября следуя из Нью-Йорка в Новый Орлеан затонул пассажирский пароход «Вечерняя звезда» («Evening Star») под флагом США. Погибло 250 человек.
- 1867
- 29 октября английское судно «Рон» (англ. «Rhone») потерпело крушение близ острова Солт (англ. «Salt Island») относящемуся к Виргинским Островам; погибло 123 человека.
- 1869
- 20 февраля в Адриатическом море взорвался выполняя учебный рейс паровой фрегат «Radetzky» (Австро-Венгрия). Трагедия унесла жизни 345 человек.
- 27 октября в результате пожара во время рейса по реке Миссисипи американского парохода «Stonewall» погибли около двухсот человек.
- 1870
- январь во время шторма потерпело крушение британское судно «Сити оф Бостон» (англ. «City of Boston»); погиб 191 человек.
- 24 января неподалёку от Иокогамы затонул американский парусный корабль «Онейда» (англ. «Oneida»); кораблекрушение унесло жизни 125 человек[26].
- 7 сентября близ Испании у мыса Финистерре опрокинулся и затонул броненосец Королевского флота Великобритании «Captain», в катастрофе погибло 472 человека.
- 19 октября близ Ирландии потерпел крушение пассажирский пароход «Камбрия» (англ. «Cambria»); из 170 человек находившихся на борту судна выжил только один.
1871—1880
- 1871
- 27 января у мыса Хаттерас столкнулись и затонули барк «Храмовник» («Templar») (США) и пароход «Кенсингтон» («Kensington») (Англия). Общее число погибших в столкновении судов — 150 человек.
- 1872
- 31 марта на реке Миссисипи на пароходе «Океан» лопнул котел, пароход сгорел. Из 100 человек на борту более 60 погибли.
- 1873
- 22 января в тёмное время суток, при столкновении с испанским пароходом «Murillo», пошёл на дно британский клипер «[en.wikipedia.org/wiki/Northfleet_%28ship%29 Northfleet]». Погибли 293 человека (выжили в катастрофе 86)[27].
- 1 апреля из-за навигационной ошибки, близ Новой Шотландии, разбивается на подводных скалах английский пассажирский пароход «RMS Atlantic». Погибло 547 человек[27].
- 23 ноября в Атлантике, после столкновения с английским парусником «Loch Earn» (англ. «Loch Earn»), затонул французский лайнер «Ville du Havre» (англ. «SS Ville du Havre»). Авария уносит жизни 230 человек[27].
- 1874
- 11 сентября на пути из Англии в Аден загорелся британский пароход «Culcutta». Большинство людей находившихся на борту погибли.
- 6 декабря следуя из Англии на острова Окленд загорелся клипер «Cospatrick» (англ. «Cospatrick»); в результате пожара судно было полностью уничтожено. Погибли 470 человек, спаслись в катастрофе лишь шестеро[27].
- 17 декабря выполняя по расписанию пассажирский рейс Иокогама — Гонконг, был полностью уничтожен огнём пароход «Japan».
- 1875
- 24 февраля во время шторма разбился британский корабль «Gothenburg» (англ. «Gothenburg»), в катастрофе погибло около ста человек[28].
- 7 мая в густом тумане, о подводные скалы близ архипелага Силли, разбился пароход «[en.wikipedia.org/wiki/SS_Schiller Schiller]» (Германия). В результате число погибших превысило двести человек[27].
- 4 ноября При столкновении двух парохода «Orphey» с другим пароходом «[en.wikipedia.org/wiki/SS_Pacific_%281851%29 Pacific]», последний был потоплен. Погибли 276 человек, выжил, из находившихся на борту колёсника «Pacific», только один.
- 6 декабря при входе в устье реки Темзы из-за человеческого фактора садится на мель и гибнет пассажирский пароход «Дойчланд» («[en.wikipedia.org/wiki/SS_Deutschland_%281866%29 Deutschland]») под германским флагом. 157 человек погибли[27].
- 1878
- 24 марта во время бури мощным линейным шквалом близ острова Уайт был опрокинут и затонул менее чем за две минуты, шлюп «Eurydice» (англ. «Eurydice») ВМФ Великобритании. Погибли 376 человек.
- 31 мая немецкий броненосец «Grosser Kurfürst» (англ. «Grosser Kurfürst») затонул после столкновения с другим германским военным судном «König Wilhelm» (англ. «König Wilhelm»); в катастрофе погибло более 250 человек.
- 3 сентября речной экскурсионный пароход «Принцесса Алиса» («[en.wikipedia.org/wiki/SS_Princess_Alice_%281865%29 Princess Alice]») затонул после того, как столкнулся с грузовым судном «Bawell Castle» на реке Темза неподалёку от английской столицы города Лондона. В результате погибли более 700 человек[27].
- 18 декабря пассажирский пароход «Бизантин» (фр. «Byzantin») водоизмещением около 1000 тонн затонул в проливе Дарданеллы; погибло 210 человек[27].
- 1879
- 2 декабря в северной части Атлантического океана потерпел бедствие немецкий пассажирский пароход «Боруссия» («Borussia»). Катастрофа унесла жизни 165 человек.
- 1880
- 31 января британское судно «Джуно» (англ. «Juno»), которое раньше также именовалось «Атланта» и «Маринер», отошло от Бермудских островов и исчезло; на борту корабля находилось около 280 курсантов и офицеров Королевского флота[29].
- 24 ноября Пароход «Oncle Jozeph» (Франция) столкнулся с другим судном и затонул. Более 250 человек стали жертвами трагедии.
1881—1890
- 1881
- 26 апреля в результате взрыва пороховых погребов был разрушен и затонул английский винтовой шлюп «Дотерел» (англ. «Doterel»), который стоял на якоре в чилийском порту Пунта-Аренас. Только дюжина счастливчиков из 155 членов экипажа пережила этот кошмар.
- 29 апреля потерпело крушение новозеландское судно «Тараруа» (англ. «Tararua»); погиб 131 человек.
- 24 мая в Канаде, на реке Темза, перевернулся вверх килем пароход «Виктория» («Victoria»). Более двухсот человек так и не смогли выбраться на поверхность.
- 30 августа английский пароход «Teuton» перевозящий пассажиров разбился на подводных скалах близ мыса Бурь. Погибли около двухсот человек.
- 1883
- 18 января столкнувшись в Северном море с пароходом «Sultan» ушёл под воду германский пассажирский лайнер «Cimbria». Это происшествие закончилось смертью для 437 пассажиров и членов экипажа.
- 3 июля На шотландской верфи в Глазго «Александр Стефен» сразу после того, как был спущен на воду британский грузовой корабль «Daphne» (англ. «Daphne»), судно перевернулось на реке Клайд. Лишились жизни 124 человека.
- 1884
- январь — потерпело крушение американское судно «Сити оф Колумбус» (англ. «City of Columbus»); погибло около ста человек[30].
- 18 апреля недалеко от побережья Ирландии столкнулись два корабля: барк «Pomena» (Англия) и пароход «State of Florida» (США). Оба судна затонули после сильного удара. Погибло 150 человек.
- 22 июля близ мыса Финистерре столкнулись два парохода: «Gigon» (Испания) и «Lexham» (Англия). оба судна пошли ко дну, в результате чего погибло более полутораста человек.
- 1887
- 20 января близ от побережья Бразилии жёстко ударились друг о друга барк «Ada Melmore» и английское судно на паровой тяге «Капунда» (англ. «Kapunda»); около трёхсот человек стали жертвами водно-транспортного происшествия.
- 19 ноября возле Дувра голландский лайнер «Шолтен» («Scholten») рейсом Роттердам-Нью-Йорк столкнулся с британским угольщиком «Роза Мери» и затонул, погибло 132 человека.
- 1888
- 6 ноября на южной оконечности Британских островов в районе мыса Лизард столкнулись пароход «Nantes» (Англия) и парусник (Германия). На утро следующего дня «Нант» стал резко тонуть. Лишь одному человеку из всех находившихся на борту удалось спастись.
- 8 ноября во время циклона судно «Vaitarna» (англ. Vaitarna), шедшее под флагом Британской Индии, пропало близ побережья Гуджарата; погибло 746 человек.
- 1890
- 2 января 130 человек погибло на скалах острова Корсика при крушении английского пассажирского парохода «Персия» («Persia»).
- 17 февраля в Южно-Китайском море затонул на мелководье английский пароход «Duberg» перевозящий пассажиров. Более четырёхсот человек стали жертвами катастрофы.
- 28 февраля близ побережья Австралии на рифе Йорк разбился британский пароход «Кветта» (англ. «Quetta»). Погибло 124 человека.
- 18 сентября во время шторма ударился о рифы и затонул фрегат «Эртогрул» шедший под флагом Османской империи; погибло 533 моряка.
- 10 ноября крейсер «Serpent» ВМФ Британии во время шторма выбросило на скалы близ испанского побережья. В результате ЧП погибло 167 человек.
1891—1900
- 1891
- 17 марта после столкновения британского линейного корабля «Anson» и пассажирского парохода «Утопия» (англ. «Utopia»), который пытался встать на якорь на Гибралтарском рейде, последний затонул, когда получил пробоину от тарана «Энсона». Жертвами столкновения стали около 600 человек, включая двух матросов с судна «Immortalité», которые принимали участие в спасательной операции[31].
- 22 апреля взрыв крюйт-камеры на фрегате «[en.wikipedia.org/wiki/Chilean_frigate_Blanco_Encalada_%281875%29 Blanco Encalada]» ВМФ Чили стал причиной гибели в гавани Калдера более чем двухсот чилийских военнослужащих.
- 1892
- 13 января на подводных рифах в Южно-Китайском море разбилось английское паровое судно «Namchow». Погибло 414 человек.
- 10 октября в Тайваньском проливе потерпело крушение британское судно «Бохара» (англ. «Bokhara»); в катастрофе погибло 125 человек.
- 27 октября близ берегов Португалии потерпел крушение английский пароход «Румыния» («Roumania»); в катастрофе погибло 113 человек, выжило лишь девять.
- 1893
- 22 июня во время манёвров в Средиземном море британский броненосец «Виктория» (англ. «Victoria») был протаранен другим броненосцем «Кампердаун» (англ. «Camperdown») и затонул. Трагическая ошибка флагмана адмирала Трояна унесла жизни 350 человек.
- 7 сентября в Финском заливе при переходе из Ревеля в Гельсингфорс потерпел крушение броненосец ВМФ Российской империи «Русалка». Весь экипаж (в составе 177 человек) погиб.
- 1894
- 1 ноября у побережья Новой Зеландии в результате крушения новозеландского парохода «Wairarapa» (англ. «Wairarapa») погибли 134 человека.
- 1895
- 30 января в Северном море в результате столкновения с английским угольщиком «Crathie» потерпел крушение немецкий океанский лайнер «Эльба» (англ. «Elbe»). Число жертв составило 335 человек.
- 11 марта в районе Гибралтарского пролива потерпел крушение крейсер «Reina Regente» (англ. «Reina Regente») ВМФ Испании. Более четырёхсот человек погибли в этой морской катастрофе.
- 21 июля ночью при входе в залив Специя столкнулись два итальянских судна «Maria P.» и «Ortigia». 148 человек на борту первого судна погибли в аварии.
- 1896
- 30 апреля на пути из Шанхая в Ханькоу британский пароход «On wo» столкнулся с другим пароходом «Newchwang» и ушёл на дно. В ЧП погибли около 250 человек.
- 17 июня во время шторма близ французского города Брест терпит крушение английский пароход «Drummond Castle». Погибло более 250 человек.
- 8 декабря у побережья Испании, близ мыса Коррубебо потерпел крушение пароход «Sailer» (Германия). Погиб 281 человек.
- 1898
- 15 февраля после взрыва в морской гавани города Гавана на броненосце «Мэн», корабль ВМФ США затонул; жертвами катастрофы стали 260 американских моряков[32].
- 4 июля после столкновения с английским парусником «Cromantishire» у острова Сейбл затонул лайнер «Ла Бургонь» («La Bourgogne») (Франция). Жертвами катастрофы стали 561 человек[32].
- 14 октября на рифах Монаклс был разбит штормом английский пассажирский пароход «Мохеган» (англ. «Mohegan»). Причина катастрофы — человеческий фактор, итог — сто семьдесят погибших[32].
- 26 ноября в прибрежной зоне США, у мыса Код терпит крушение американский пассажирский пароход «[en.wikipedia.org/wiki/SS_Portland Portland]». Погибли 157 человек, никто из находившихся на борту корабля не выжил[32].
- 1899
- 30 марта в проливе Ла-Манш на скалах Каскеттс из-за навигационной ошибки потерпел крушение пассажирский пароход «Стелла» («англ. «Stella») шедший под флагом Великобритании. Жертвами катастрофы стали 105 пассажиров и членов экипажа[32].
См. также
Напишите отзыв о статье "Крупнейшие морские катастрофы XIX века"
Примечания
- ↑ Ships of the Old Navy
- ↑ Terence Grocott. Shipwrecks of the Revolutionary & Napoleonic Eras, 1997
- ↑ [freepages.genealogy.rootsweb.ancestry.com/~pbtyc/18-1900/M/03050.html HMS Minotaur]
- ↑ Grocott, Terence, Shipwrecks of the Revolutionary & Napoleonic Eras, Caxton Editions, Great Britain: 2002. ISBN 1-84067-164-5.
- ↑ [www.submerged.co.uk/arnison.php Arniston]
- ↑ www.igp-web.com/IGPArchives/ire/waterford/cemeteries/mem-wat-tramore.txt
- ↑ [www.darkgrot.ru/cult/momento-mori/korablekrusheniya/article/2530/ «Медуза» (2 июля 1816 года)]
- ↑ Naval Intelligence". Liverpool Mercury (570). 3 May 1822.
- ↑ «Ship News». The Herald (2476). 15 September 1826.
- ↑ [lugnad.ie/rival/ Rival | Irish Maritime History]
- ↑ Graeme Broxam & Michael Nash, Tasmanian Shipwrecks, Volume One, 1797-1899, Navarine Publishing, Canberra, 1998.
- ↑ [www.british-genealogy.com/threads/39966-Wreck-of-the-Convict-Ship-Waterloo-1842 Wreck of the Convict Ship Waterloo 1842]
- ↑ [www.britainsnavy.co.uk/Ships/HMS%20Cleopatra/HMS%20Cleopatra%20%281839%29%203.htm Cleopatra (1839)]
- ↑ Скрягин Л. Н. [www.litmir.co/br/?b=274421&p=4 «По следам морских катастроф»]
- ↑ [www.norwayheritage.com/articles/templates/great-disasters.asp?articleid=106&zoneid=1 Account of the collision between the S/S Europa and brig Charles Bartlett ]
- ↑ [images.maritimehistoryofthegreatlakes.ca/28816/data?n=1 G. P. Griffith (Steamboat), 18 Oct 1847]
- ↑ [www.wrecksite.eu/wreck.aspx?62404 Annie Jane]. Wreck site. Проверено 14 апреля 2014.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Курушин М., Непомнящий Н. «[books.google.ru/books?id=ZFVR5YH90vwC&pg=PA324#v=onepage&q&f=false Великая книга катастроф]» — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2006. стр. 324
- ↑ [njscuba.net/sites/chart_nj-4_cape_may.php#Manhattan Dive Sites - New Jersey - Cape May - New Jersey Scuba Diving]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Курушин М., Непомнящий Н. «[books.google.ru/books?id=ZFVR5YH90vwC&pg=PA325#v=onepage&q&f=false Великая книга катастроф]» — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2006. стр. 325
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Курушин М., Непомнящий Н. «[books.google.ru/books?id=ZFVR5YH90vwC&pg=PA326#v=onepage&q&f=false Великая книга катастроф]» — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2006. стр. 326
- ↑ www.mfhn.com/glsdb/archivestemp/ldyelgn.html
- ↑ Gröner, Deutsche Kriegsschiffe, Vol I, 1982, p107
- ↑ [katastrofi.narod.ru/f.htm Катастрофа парохода «Султанша»]
- ↑ [www.slc.ca.gov/Info/Shipwrecks.html California Shipwrecks]
- ↑ [www.historycentral.com/navy/MISC/oneidaII.html USS Oneida II]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Курушин М., Непомнящий Н. «[books.google.ru/books?id=ZFVR5YH90vwC&pg=PA329#v=onepage&q&f=false Великая книга катастроф]» — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2006. стр. 329
- ↑ [web.archive.org/web/20071114051322/www.epa.qld.gov.au/cultural_heritage/heritage_places/maritime_history/historic_shipwrecks/#gen4 Historic Shipwrecks - EPA/QPWS]
- ↑ [crash.worldwebspot.com/korablekrusheniya/atlanta.html «Атланта»]
- ↑ "City of Columbus", Hunting New England Shipwrecks, Wreckhunter.net website
- ↑ [www.plimsoll.org/images/16151_tcm4-211013.pdf Board of Trade Wreck Report for 'Utopia' and 'Anson (HMS)']
- ↑ 1 2 3 4 5 Курушин М., Непомнящий Н. [books.google.ru/books?id=ZFVR5YH90vwC&pg=PA332#v=onepage&q&f=false Великая книга катастроф] — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2006. стр. 332
Литература
- Jonathan Eyers. Final Voyage: The World’s Worst Maritime Disasters. Bloomsbury Publishing, 2013.
- Малов, В. «[www.bookland.ru/book2408700.htm Тайны погибших кораблей]» — М.: «Оникс», 2005, ISBN 5-488-00079-8
- Муромов И. А.. «[www.bookland.ru/book93217.htm Сто великих кораблекрушений]» — М., 2006, ISBN 5-9533-0089-1
- Скрягин Л. Н.. «[www.bookland.ru/book5150162.htm Тайны морских катастроф]» — 2-е изд. — М.: Транспорт, 1986. — 366 с., ил. Стр. 148—150.
- Скрягин Л. Н. Как пароход погубил город. — М.: Транспорт, 1990. — ISBN 5-277-01037-8.
Ссылки
- Конкевич Л. Г., [runivers.ru/lib/detail.php?ID=143578 Летопись крушений и других бедственных случаев военных судов русского флота на сайте «Руниверс»]
- Соколов, А. П. [runivers.ru/lib/detail.php?ID=227531 Летопись крушений и пожаров судов русского флота, по 1854 г. на сайте «Руниверс»]
- [en.wikipedia.org/wiki/List_of_disasters_of_the_United_Kingdom_and_preceding_states#External_linksList of disasters of the United Kingdom and preceding states] (англ.)
Отрывок, характеризующий Крупнейшие морские катастрофы XIX века
Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
