Кручинкин, Николай Кузьмич

Николай Кузьмич Кручинкин
Дата рождения	22 января 1897(1897-01-22)
Место рождения	Петербург, Российская империя
Дата смерти	19 августа 1938(1938-08-19) (41 год)
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР
Годы службы	1916 — 1918 1918 — 1938
Звание
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Николай Кузьмич Кручинкин (22 января 1897, Петербург — 19 августа 1938) — советский военный деятель, один из руководителей войск НКВД, комдив (1935).

Детство и юность

Родился в русской семье служащего Акцизного ведомства — выходца из крестьян села Любаскова, работавшего на казённом винном складе, а также сидельцем казённой винной лавки.

С 1907 году обучался в реальном училище города Гжатска, которое окончил в 1914 году. В августе 1914 году поступил в Томский технологический институт, который окончил в мае 1916 года.

В царской армии

В июне 1916 поступил вольноопределяющимся на военную службу. С августа 1916 — рядовой 2-го учебного батальона в Царицыне. В сентябре того же года командирован на учёбу в 3-ю Петергофскую школу прапорщиков. В декабре 1916 года выпущен прапорщиком в 44-й запасной пехотный полк, в котором прослужил до мая 1917. Произведён в подпоручики. Затем в составе 223-го пехотного полка воевал на Юго-Западном фронте: с 7 по 20 июля 1917 — командир роты, затем начальник сапёрной команды полка. В январе 1918 года демобилизовался.

Гражданская война

В РККА с февраля 1918. Начал службу делопроизводителем 32-го эвакопункта и Гжатского уездного военкомата и находился на этой должности до августа 1918. Затем служил в 23-м стрелковом полку 3-й стрелковой дивизии, первоначально прибывавшей в резерве Южного фронта, а с июля 1919 участвовавшей в боевых действиях против деникинцев: с 10 ноября 1918 — командир батальона в составе полка, с 1 апреля 1919 временно исполнял должность командира полка, с 8 июня 1919 — помощник командира полка. В сентябре 1919 принят в РКП(б) и зачислен слушателем Академии Генерального штаба, а 17 октября того же года убыл на учёбу. В мае 1920 года закончил академию, после чего убыл в свой 23-й полк, где 2 с половиной месяца исполнял должность командира полка. С 20 сентября 1920 — начальник штаба 178-й стрелковой бригады, затем командир 180-й стрелковой бригады 60-й стрелковой дивизии. С 9 января 1921 — на учёбе в Военной академии РККА.

В войсках НКВД

В мае 1921 перешёл на службу в войска ВЧК. Служил без отрыва от учёбы. В 1921 году: с 26 мая — помощник начальника строевого отделения Управления войск ВЧК, с 10 июня — начальник организационного отделения Управления войск ВЧК, с 1 ноября по сентябрь 1922 года — вновь помощник начальника строевого отделения Управления войск ВЧК. 25 сентября 1922 года окончил Военную академию РККА с оценкой «хорошо», после чего проходил стажировку на должности заместителя начальника штаба войск ГПУ. В октябре 1922 «за отрыв от партработы» был исключён из ВКП(б). С 1923 года — одновременно помощник начальника отдела пограничной охраны ОГПУ СССР и помощник инспектора войск ОГПУ. С августа 1926 — помощник (а с 31 июля 1931 — заместитель) начальника ГУПО и войск ОГПУ СССР. В июле 1929 вновь был принят в партию. С 1 марта 1930 года по 1932 год совмещал занимаемую должность с должностью начальника мобилизационного отдела ОГПУ СССР. С 10 июля 1934 — заместитель начальника ГУПВО НКВД СССР М. П. Фриновского. 17 декабря 1935 года ему было присвоено звание комдива. 15 апреля 1937 наступил пик карьеры Кручинкина — он возглавил ГУПВО НКВД СССР. Одновременно с 27 августа 1937 года являлся заместителем председателя Центрального совета «Динамо». 29 января 1938 отстранен от должности начальника ГУПВВ НКВД СССР и назначен начальником Управления пограничных и внутренних войск НКВД УССР.

Арест и смерть

В годы репрессий сначала произошёл существенный карьерный взлёт Кручинкина, а затем резкое, как тогда бывало, падение. Последнее назначение уже было понижением по службе, но 29 марта 1938 года он был снят и с этой должности и зачислен в резерв отдела кадров НКВД СССР. 14 апреля 1938 года Кручинкин был арестован, а 20 апреля уволен из НКВД. В ходе следствия признал себя виновным в участии в военно-фашистском заговоре в РККА. В судебном заседании ВКВС 19 августа 1938 года также признал себя виновным и был осуждён к ВМН. Расстрелян в тот же день.

Реабилитирован 9 мая 1956 года.

Награды

• 2 ордена Красного Знамени (17.02.20, 17.11.34);
• Орден Трудового Красного Знамени Туркменской ССР (11.06.28);
• Орден Красной Звезды (14.02.36);
• Знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (V)» (1929)
• Знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (XV)» (20.12.32)

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb258.htm Кручинкин Н. К.] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
• Список лиц с высшим общим военным образованием состоящих на службе в РККА. — Пг.: Военная тип. Штаба РККА, 1923. — 261 с. — 1000 экз.
• Сувениров О. Ф. Трагедия РККА 1937-1938. — М.: ТЕРРА, 1998. — 528 с. — ISBN 5-300-02220-9.

Отрывок, характеризующий Кручинкин, Николай Кузьмич

– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!