Крушельницкая, Саломея Амвросиевна

Саломея Амвросиевна Крушельницкая
Основная информация
Дата рождения	23 сентября 1872(1872-09-23)
Место рождения	село Белявинцы, Королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгрия
Дата смерти	16 ноября 1952(1952-11-16) (80 лет)
Место смерти	город Львов, Украинская ССР, СССР
Годы активности	1890—1929
Страна	Австро-Венгрия Италия Италия СССР СССР
Профессии	оперная певица, педагог
Награды

Саломе́я Амвро́сиевна Крушельни́цкая (укр. Соломія Амвросіївна Крушельницька, 23 сентября 1872, село Белявинцы, Галиция, Австро-Венгрия, ныне Бучачского района Тернопольской области — 16 ноября 1952, Львов, УССР) — украинская оперная певица, педагог.

Биография

Детство

Саломея Крушельницкая родилась 23 сентября 1872 года в Галиции (Австро-Венгрия), в селе Белявинцы (ныне Бучачского района Тернопольской области Украины), в семье греко-католического священника. Происходит из благородного и старинного рода. Её дед Григорий Савчинский (1804—1888), украинский церковный и общественный деятель, писатель.

В 1873 году семья несколько раз переезжала: сначала в Осовцы, потом в Старые Петликовцы, некоторое время семья Крушельницких жила в предгорьях Восточных Бескид — в селе Тисове на Станиславщине. В 1878 году они перебрались в деревню Белая недалеко от Тернополя, откуда уже никуда не переезжали.

Петь Саломея начала с юных лет. Она знала очень много народных песен, которые изучала непосредственно у селян. О детских годах Саломеи Крушельницкой вспоминает Мария Михайловна Цибульская — знакомая Крушельницких:

У нас помнят молодую Саломею, как она вечерами пела в компании девушек где-то в садике или на площади. Уже тогда голос её был сильный, красивый и очень отличался от других.

Обучение в Тернопольской гимназии

Основы музыкальной подготовки Саломея получила в Тернопольской гимназии, экзамены в которой сдала экстерном. Здесь она сблизилась с музыкальным кружком гимназистов, членом которого был также Денис Сичинский — в дальнейшем известный композитор, первый в Галиции музыкант-профессионал.

В 1883 году на Шевченковском концерте в Тернополе состоялось первое прилюдное выступление Саломеи, которая пела в хоре общества «Руська бесида». На одном из концертов этого хора 2 августа 1885 года присутствовал Иван Франко, который вместе с украинскими, российскими и болгарскими студентами, композитором О. Нижанковским и художником и поэтом К. Устияновичем путешествовал по стране.

Обучение во Львовской консерватории

В 1891 году Саломея поступила во Львовскую консерваторию Галицкого музыкального общества, где училась по классу фортепиано и оперного пения. Во время обучения состоялось её первое сольное выступление: 13 апреля 1892 года, певица исполнила главную партию в оратории Г. Ф. Генделя «Мессия». В 1893 году Саломея Амвросиевна с медалью окончила Львовскую консерваторию. В консерваторском дипломе С. Крушельницкой было написано:

Этот диплом получает панна Саломея Крушельницкая как свидетельство художественного образования, добытого образцовой старательностью и чрезвычайными успехами, особенно на публичном конкурсе 24 июня 1893 г., за которые была отмечена серебряной медалью…

На оперной сцене

Осенью 1893 года Саломея уехала на учёбу в Милан (Италия) к профессору Фаусте Креспи. Уже со следующего 1894 года она дебютирует во Львовской опере, завоёвывая симпатии зрителей.

Во второй половине 1890-х годов начались её триумфальные выступления на сценах театров мира: с 1896 — Италии, а также во Львове, в Кракове, Одессе, 1898–1902 — в Варшаве, с 1902 — в лучших театрах Европы, Америки и Африки (Испании, Франции, Португалии, России, Польши, Австрии, Египта, Аргентины и Чили). Саломея исполняла партии в операх «Аида» и «Трубадур» Д. Верди, «Фауст» Ш. Гуно, «Зачарованный замок» («Страшный двор») С. Монюшко, «Африканка» Д. Мейербера, «Манон Леско» и «Чио-Чио-сан» («Мадам Баттерфляй») Д. Пуччини, «Кармен» Ж. Бизе, «Электра» Р. Штрауса, «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» П. Чайковского и других.

В 1910 году С. Крушельницкая вступила в брак с известным итальянским адвокатом, мэром Виареджо Чезаре Риччони, который был тонким знатоком музыки и эрудированным аристократом. Они сочетались браком в одном из храмов Буэнос-Айреса. После бракосочетания Чезаре и Саломея поселились в Виареджо (Италия). Здесь Саломея купила виллу, которую назвала «Саломе».

В 1920 году Крушельницкая в зените славы оставляет оперную сцену, выступив в последний раз в Неаполе в любимых операх «Лоэнгрин» Р. Вагнера и «Лорелея» А.Каталани. Дальнейшую свою жизнь Саломея посвятила камерной концертной деятельности, исполняя песни на восьми языках. Совершила турне по Украине, Европе, Америке. В 1894 — 1923 годах она почти каждый год выступала с концертами во Львове, Тернополе, Стрые, Бережанах, Збараже, Черновцах и других городах Галиции. Её связывали крепкие узы дружбы с И. Франко, М. Павликом, О. Кобылянской, Н. Лысенко, Д. Сичинским и многими другими деятелями Галиции и Приднепровья.

Особое место в творческой деятельности певицы занимали концерты, посвящённые памяти Т. Г. Шевченко и И. Я. Франко. Для участия в этих концертах она часто приезжала на Западную Украину.

В 1929 году в Риме состоялся последний гастрольный концерт С. А. Крушельницкой.

В 1938 году умер муж Крушельницкой Чезаре Риччони. В августе 1939 года певица посетила Галицию и из-за начала Второй мировой войны не смогла вернуться в Италию. После присоединения в ноябре 1939 года Западной Украины к СССР, дом артистки во Львове был национализирован, ей осталась четырёхкомнатная квартира, в которой певица жила с сестрой Анной. Во время немецкой оккупации Львова С. Крушельницкая очень бедствовала, поэтому давала частные уроки вокала. ‎

В послевоенный период С. Крушельницкая начала работать во Львовской государственной консерватории им. Н. В. Лысенко. Однако её преподавательская деятельность, едва начавшись, чуть было не закончилась. Во время «чистки кадров от националистических элементов» ей инкриминировали отсутствие консерваторского диплома. Позднее диплом был найден в фондах городского исторического музея.

Живя и преподавая в Советском Союзе, Крушельницкая, несмотря на многочисленные обращения, долгое время не могла получить советское гражданство, оставаясь подданной Италии. Наконец, написав заявление о передаче своей итальянской виллы и всего имущества советскому государству, Крушельницкая стала гражданкой СССР. Виллу тут же продали, компенсировав владелице мизерную часть от её стоимости.

В 1951 году Саломее Крушельницкой присвоили звание заслуженного деятеля искусств УССР, а в октябре 1952 года, за месяц до кончины, Крушельницкая получила звание профессора.

16 ноября 1952 года Саломея Крушельницкая умерла. Её похоронили во Львове на Лычаковском кладбище рядом с могилой друга и наставника — Ивана Франко.

«Мадам Баттерфляй»

17 февраля 1904 года в Миланском театре «Ла Скала» Джакомо Пуччини представил свою новую оперу «Мадам Баттерфляй». Несмотря на участие певцов Розины Сторкио, Джованни Дзенателло, Джузеппе де Луки, спектакль провалился.

После этого Пуччини переработал оперу, и 29 мая на сцене театра «Гранде» в Брешиа состоялась премьера новой редакции «Мадам Баттерфляй», в главной роли выступила Саломея Крушельницкая. На этот раз приём был совершенно иной. Аплодирующая публика семь раз вызывала артистов и композитора на сцену. После спектакля Пуччини послал Крушельницкой свой портрет с надписью: «Прекраснейшей и очаровательнейшей Баттерфляй».

Память

• Сегодня имя С. А. Крушельницкой носят Львовский оперный театр, Львовская музыкальная средняя школа, Тернопольское музыкальное училище, восьмилетняя школа в селе Белая, улицы в Киеве (жилмассив «Позняки»), Львове, Ровно, Тернополе, Бучаче.
• В Зеркальном зале Львовского театра оперы и балета установлен бронзовый памятник Саломеи Крушельницкой. Ещё один памятник был открыт в 2010 г. в Тернополе (49°33′05″ с. ш. 25°35′41″ в. д.49.5514861° с. ш. 25.594833° в. д. / 49.5514861; 25.594833   ).
• В родном селе С. Крушельницкой — Белявинцы есть её комната-музей.
• В 1982 году на киностудии им. А. Довженко режиссёром О. Фиалко был снят историко-биографический фильм «Возвращение Баттерфляй», посвящённый жизни и творчеству Саломеи Крушельницкой. Картина основана на реальных фактах жизни певицы и построена как её воспоминания. Партии Саломеи исполняет Гизела Ципола. Роль Саломеи в фильме исполнила Елена Сафонова.
• В 1997 году к 125-летию со дня рождения певицы Национальный банк Украины выпустил памятную монету номиналом 2 гривны. В том же году на Украине вышла почтовая марка, посвящённая С. Крушельницкой.
• 18 марта 2006 года на сцене Львовского Национального Академического театра Оперы и Балета имени С. Крушельницкой состоялась премьера балета Мирослава Скорика (с использованием музыки Джакомо Пуччини) «Возвращение Баттерфляй», базирующегося на фактах из жизни певицы.

• Ukraina stamp Krushelnitska 1997 20k.jpg

  Почтовая марка Украины, посвящённая С. Крушельницкой, 1997 год  (Михель #219)

• Coin of Ukraine Krushelnitska.jpg

  Юбилейная памятная монета, посвящённая 125-летию со дня рождения Саломеи Крушельницкой

Музыкально-мемориальный музей С. Крушельницкой

Решение о создании Музыкально-мемориального музея Саломеи Крушельницкой как отдела Львовского литературно-мемориального музея Ивана Франко было принято 13 февраля 1979 года за № 494 Исполнительным комитетом Львовского областного совета народных депутатов. В 1988 году было осуществлено отселение жильцов со второго этажа дома по тогдашней улице Чернышевского, 23. После ремонта и реставрации помещений была выстроена экспозиция музея, которая создавалась на основе тематико-экспозиционного плана, составленного работниками музея Ивана Франко и отрецензированного известными учёными-музыковедами. Торжественное открытие музея состоялось 1 октября 1989 года, однако ещё полтора года проводились реставрационные работы.

Музыкально-мемориальный музей С. Крушельницкой во Львове начал свою деятельность весной 1991 года сначала как отдел Львовского литературно-мемориального музея Ивана Франко, а в 1995 году стал самостоятельным государственным учреждением.

Основателем музея является Одарка Карловна Бандровская, племянница С. Крушельницкой, которая всю свою жизнь посвятила сохранению памяти и преумножению славы Саломеи Крушельницкой. Её архив стал основой экспозиции музея и является весомой частью всего фондового собрания. Большую ценность представляют экспонаты, переданные в музей исследователями творчества С. Крушельницкой Михаилом Головащенко и Иваном Деркачом.

Литература

• Славетна співачка: Спогади і статті. — Львов, 1956
• Соломія Крушельницька: Спогади. Матеріали. Листи. — Ч. 1-2. — К., 1978
• Деркач І. Шлях трояндами стелився // Отчизна. — 1958. — № 9
• Людкевич С. Геніальна артистка // Советская культура. — 25 сентября 1958.
• Сбрана Л. Українка рятує «Чіо-Чіо-сан» // Советская культура. — 26 мая 1963.
• Павлишин С. Замечательная украинская певица //Советская музыка. — 1959. — № 2
• Зелінський О. Безсмертя співу // Жовтень. — 1973. — № 9
• Кортопассі Р. «Мадам Батерфляй» — тріумф Соломії Крушельницької // Музыка. — 1973. — № 4
• Головащенко М. Чарівниця співу // Музика. — 1973. — № 4;
• Головащенко М. Соломія Крушельницька в «Ла Скала» // Музыка. — 1978. — № 5
• Герета Й. Музей С.Крушельницкой: Очерк-путеводитель. — Львов, 1978
• Загайкевич М. Великій артистці // Музыка. — 1980. — № 4
• Гай А. Судьба, похожая на легенду // Советская культура. — 20 мая 1980.
• Теплицкий К. Кого выбирает судьба // Советская культура. — 20 сентября 1983.

Ссылки

• [www.terrawoman.com/vip/terrawoman/solomeya_krushelnitskaya/ Соломея Крушельницкая] // Terra Woman: женский журнал
• [www.fame.com.ua/k/krushelnitskaja_solomeja Саломея Крушельницкая — гордость Украины!]
• [www.imena.tv/heroes/krush.htm З авторської програми Оксани Марченко «Імена», УТ-1, 27.03.2004]  (укр.)
• [day.kiev.ua/172385 Володимир Лучканін. Соломія Крушельницька та Італія // День, № 198, 15.11.2006]  (укр.)
• [www.isoldes-liebestod.info/Isolden_ohne_Liebestod/Kruszelnnicka_Salomea.htm Биография на немецком языке, фотографии]
• [www.cantabile-subito.de/Sopranos/Krusceniski__Salomea/krusceniski__salomea.html Информация на английском языке]
• [m-necropol.narod.ru/krushelnickaya-sa.html Могилы знаменитостей. С.Крушельницкая]
• [salomeamuseum.lviv.ua/info/history/ Музыкально-мемориальный музей Саломеи Крушельницкой во Львове]  (укр.) (англ.) (нем.)

Отрывок, характеризующий Крушельницкая, Саломея Амвросиевна

– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.