Крушение под Кузоватовом (1990)
| Крушение под Кузоватовом | |
|---|---|
| Подробные сведения | |
| Дата | 23 января 1990 года |
| Место | перегон Кузоватово—Безводовка (Кузоватовский район, Ульяновская область) |
| Страна |  РСФСР (СССР)
|
| Железнодорожная линия |
Рузаевское отделение Куйбышевской железной дороги |
| Оператор | МПС СССР |
| Тип происшествия | Столкновение поездов |
| Причина | Ложный разрешающий сигнал светофора |
| Статистика | |
| Поезда | грузовые № 2249 и 2109 |
| Погибшие | |
| Ущерб | 320 тыс. рублей |
Крушение под Кузоватовом — столкновение двух грузовых поездов, произошедшее во вторник 23 января 1990 года в Кузоватовском районе Ульяновской области на Рузаевском отделении Куйбышевской железной дороги.
Содержание
Крушение
Происшествие случилось на перегоне Кузоватово—Безводовка. Грузовой поезд № 2249, управляемый локомотивной бригадой из депо Октябрьская, проехал проходной светофор № 11 с зелёным (разрешающим) показанием, когда на локомотивном светофоре вдруг загорелся огонь КЖ, что свидетельствовало о закрытии впереди расположенного проходного светофора № 9. После торможения поезд остановился у этого светофора, на котором действительно горел красный (запрещающий) сигнал. Вообще в этом случае на предыдущем светофоре № 11 должен был гореть жёлтый (предупреждающий) сигнал, но локомотивная бригада поезда № 2249 не стала сообщать дежурным по станциям Кузоватово и Безводовка о нарушении в работе светофора № 11, а также не предупредила локомотивную бригаду идущего следом за ним поезда, чтобы та была бдительнее при подходе к этому светофору. Следующим за ними поездом был грузовой № 2109, который также проследовал светофор № 11 с зелёным показанием, после чего в кабине на локомотивном светофоре загорелся Б (белый). Расценив это как сбой в работе локомотивной сигнализации, бригада поезда № 2109 (также из депо Октябрьская) не придала этому серьёзного значения и не стала сбавлять скорость. Через короткое время электровоз, который вёл поезд № 2109, протаранил хвост поезда № 2249[1].
В результате столкновения были разбиты до степени исключения из инвентаря электровоз и 18 грузовых вагонов, повреждено 600 метров контактной сети, в том числе сбито 2 опоры. Крушение парализовало движение по 1-му пути на 26 часов 40 минут, а по 2-му пути — на 18 часов 25 минут. Были задержаны 9 пассажирских поездов в общей сложности на 78 часов 30 минут и 106 грузовых поездов на 237 часов. Ориентировочный ущерб от происшествия составил 320 тысяч советских рублей[1].
Причины
Комиссией была изучена история светофора № 11, нарушения в работе которого и стали основной причиной происшествия. Сам релейный шкаф этой сигнальной установки был выпущен в 1984 году на Камышловском электротехническом заводе по технической документации Куйбышевской железной дороги, однако в монтаже была допущена серьёзная ошибка — перепутан монтаж питания на реле Ж (жёлтого сигнала). Когда в июне 1985 года этот шкаф был введён в эксплуатацию, то этот просчёт не был замечен работниками 8-й Инзенской дистанции СЦБ, как и в процессе дальнейшей эксплуатации. Затем 30 ноября 1989 года, то есть за пару месяцев до происшествия, электромехаником со станции Кузоватово на данном светофоре была выполнена замена кодовой аппаратуры, в ходе чего был установлен ранее отремонтированный блок конденсаторов БК-ДА. Ремонт этого блока выполнялся на ремонтно-технологическом участке 8-й Инзенской дистанции, но имел ещё одно нарушение — контакты 1 и 13 оказались электрически соединены, что привело к периодическим разрядам конденсаторов. Старший электромеханик не заметила нарушений в монтаже и разрешила установку этого фактически неисправного блока на светофор. В результате всех этих ошибок теперь при закрытом светофоре № 9 светофор № 11 начинал гореть разрешающим зелёным, даже если перегон за ним уже был занят[1].
Помимо ошибок в работе светофора, значительная часть вины была возложена и на локомотивные бригады поездов № 2249 и 2109, так как первая не стала сообщать о неисправном светофоре, а вторая после загорания на локомотивном сигнале белого огня не стала снижать скорость и более внимательно следить за свободностью пути[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Крушение под Кузоватовом (1990)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Казаков А. А., Алешин В. Н., Казаков Е. А. Ложные зелёные огни // Аварии на стальных магистралях. Кто виноват?. — 1993. — С. 23—25. — 110 с. — ISBN 5-277-01356-3.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Крушение под Кузоватовом (1990)
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
