Кру Александра
Поделись знанием:
К:Футбольные клубы, основанные в 1877 годуКру АлександраКру Александра
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
 Кру Александра
| |||
| |||
| Полное название |
Crewe Alexandra Football Club | ||
| Прозвища | Алекс (англ. The Alex) Железнодорожники (англ. The Railwaymen) | ||
| Основан | 1877 | ||
|---|---|---|---|
| Стадион | Грести Роуд, Кру | ||
| Вместимость | 10 153 | ||
| Президент | Джон Боулер
| ||
| Тренер | Стив Дэвис
| ||
| Сайт | [www.crewealex.net/ wealex.net] | ||
| Соревнование | Вторая лига | ||
| 2015/16 |  24-е в Первой Лиге
| ||
| |||
«Кру Алекса́ндра» (англ. Crewe Alexandra FC; английское произношение: [ˈkruː ælɨɡˈzændrə]) — английский футбольный клуб из города Кру, в графстве Чешир. Клуб был основан в 1877 году и назван в честь Александры Датской. Прозвище клуба — «железнодорожники», связано с расположением города на крупном железнодорожном узле.
Всю свою историю клуб провел в низших дивизионах Англии. Два раза выигрывал Кубок Уэльса, становился победителем Молочного кубка.
С 1983 по 2007 год клуб возглавлял Дарио Гради, став тренером, дольше всего тренировавшим клуб английской футбольной лиги. Его рекорд был побит Алексом Фергюсоном, возглавлявшим «Манчестер Юнайтед» на три года дольше. С декабря 2008 года клуб тренировал исландец Гудьен Тордарсон, но вскоре он покинул свой пост. В сезоне 2011/12 команда победила в плей-офф и вышла в Первую Футбольную лигу Англии.
В сезоне 2012/13 клуб занял 13-е место, сыграв 46 игр, набрав 64 очка, разница забитых и пропущенных мячей 54-62.
Кроме того, в розыгрыше Трофея футбольной лиги 2012/13 команда дошла до финала, где в решающем матче обыграла клуб «Саутенд Юнайтед» со счетом 2:0.
Содержание
Основной состав
| № | Игрок | Страна | Дата рождения | Бывший клуб | Контракт | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Бен Гарретт |
|
25 апреля 1994 (29 лет) | Воспитанник клуба | 2011—2017 | |
| 13 | Дэйв Ричардс | 
|
31 декабря 1994 (29 лет) | Бристоль Сити
|
2015—2017 | |
| Защитники | ||||||
| 2 | Оливер Тёртон |
|
6 декабря 1992 (31 год) | Воспитанник клуба | 2010—2017 | |
| 3 | Джон Гатри |
|
2 марта 1992 (32 года) | Пьюси Вэйл
|
2012—2017 | |
| 4 | Харри Дэвис |
|
24 сентября 1991 (32 года) | Воспитанник клуба | 2009—2017 | |
| 5 | Джордж Рэй |
|
13 октября 1993 (30 лет) | Воспитанник клуба | 2011—2017 | |
| 6 | Бен Ньюджент |
|
28 ноября 1993 (30 лет) | Кардифф Сити
|
2015—2017 | |
| 14 | Зумана Бакайоко | 
|
17 августа 1986 (37 лет) | Лестер Сити
|
2016—2017 | |
| 23 | Перри Нг |
|
27 апреля 1996 (27 лет) | Воспитанник клуба | 2014—2017 | |
| Полузащитники | ||||||
| 8 | Джейми Джонс | 
|
1 февраля 1996 (28 лет) | Воспитанник клуба | 2014—2017 | |
| 15 | Дэнни Холландс |
|
6 ноября 1985 (38 лет) | Портсмут
|
2016—2017 | |
| 18 | Билли Бингем |
|
15 июля 1990 (33 года) | Дагенем энд Редбридж
|
2015—2017 | |
| 20 | Чарли Кёрк |
|
31 января 1997 (27 лет) | Воспитанник клуба | 2015—2018 | |
| 21 | Райан Уинтл |
|
13 июня 1997 (26 лет) | Алсагер Таун
|
2015—2017 | |
| 22 | Алекс Кивомья |
|
20 мая 1996 (27 лет) | В аренде у Челси
|
до 9.1.2017 | |
| 25 | Каллум Эйнли |
|
2 ноября 1997 (26 лет) | Воспитанник клуба | 2015—2017 | |
| Нападающие | ||||||
| 7 | Райан Лоу |
|
18 сентября 1978 (45 лет) | Бери
|
2016—2017 | |
| 9 | Крис Дагнолл |
|
15 апреля 1986 (38 лет) | Хиберниан
|
2016—2017 | |
| 10 | Каллум Сондерс |
|
26 сентября 1995 (28 лет) | Воспитанник клуба | 2014—2017 | |
| 11 | Джордж Купер |
|
30 октября 1996 (27 лет) | Воспитанник клуба | 2014—2017 | |
| 17 | Даниэль Удох | 
|
30 августа 1996 (27 лет) | Илкестон
|
2016—2018 | |
Игроки, выступавшие за клуб в разные годы
- Роб Джонс
- Дэнни Мерфи
- Дэвид Платт
- Дин Эштон
-
Маджид Бугерра -
Брюс Гроббелар - Эфе Содже
-
Нил Леннон - Робби Сэвидж
- Иан Каллаган
- Ник Пауэлл
См. также
Напишите отзыв о статье "Кру Александра"
Примечания
Ссылки
- [www.crewealex.net/ Официальный сайт клуба] (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Кру Александра
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
