Крымская народная республика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Крымская народная республика
Qırım Halq Cumhuriyeti

1917 — 1918



Флаг Герб
Столица Бахчисарай
Язык(и) крымскотатарский
Религия ислам
Площадь 26 860 км ²
Население 749 800
Форма правления республика
К:Появились в 1917 годуК:Исчезли в 1918 году

Кры́мская наро́дная респу́блика (крымско-тат. Qırım Halq Cumhuriyeti) — государственное образование, претендовавшее на восстановление государственного суверенитета крымских татар на территории Крымского полуострова в ноябре 1917 года, как части национальной территории Крымского государства. Прекратило существование в январе 1918 года после поражения в вооружённом столкновении со сторонниками Советов.





История

Февральская революция 1917 года, помимо прочего, привела к активизации и организационному оформлению национально-демократических движений национальных окраин России.

В марте 1917 года в Симферополе прошёл Всекрымский мусульманский съезд, на котором полуторатысячный делегатский корпус избрал постоянный орган — Мусульманский исполнительный комитет (Мусисполком) из 50 человек[1].

Председателем Мусисполкома был избран бывший учитель, солдат С. Д. Хаттатов. Ключевые посты заняли Челеби Челебиев (Номан Челебиджихан) (временный комиссар духовного правления и одновременно Таврический муфтий) и Джафер Сейдамет (комиссар Вакуфной комиссии)[1][2].

Мусисполком активно приступил к управлению внутренней жизнью крымских татар: готовились изменения в сфере образования, выпускались газеты, предпринимались шаги по созданию крымскотатарских воинских частей, устанавливались связи с другими национальными движениями на территории Российской империи[3].

Первым постановлением Мусульманского комитета стало решение о народном просвещении, и лишь во вторую очередь он позаботился о создании вооружённой поддержки — мусульманских добровольческих частей. Татарский батальон был признан как законная революционная часть всероссийским Временным правительством, которое даже усилило его, переведя для этого в Симферополь запасную часть Конного татарского полка[1].

1-2 октября 1917 года (по старому стилю) на съезде представителей крымскотатарских организаций, созванном Мусисполкомом, было принято решение о том, что в сложившейся политической ситуации вопрос о дальнейшей судьбе Крыма должен решать Курултай крымских татар. Курултай открылся 26 ноября в Ханском дворце (Бахчисарай). Он взял на себя все полномочия Мусульманского исполкома, провозгласил воссоздание Крымской государственности по принципу народной республики/Конституционной монархии, после чего объявил себя парламентом Крымского государства. Номан Челебиджихан возглавил правительство.

Правительство Крыма опиралось на вооружённые силы «Крымского революционного штаба», образованного в ноябре 1917 года Мусисполкомом. Другие народы многонационального Крыма тоже изъявили желание к формированию крымских военных сил. С самого начала процесса создания татарских национальных частей в дружные отношения с симферопольским мусульманским солдатским комитетом вошел украинский Полк имени гетмана Дорошенко. От греков и русских поступило предложение формировать 3-й Крымский конный полк из уроженцев Крыма всех национальностей, кроме татар. Уже в январе 1918 г. был создан дивизион этого полка. Добровольцы полка коней приводили с собой. В начале 1918 г. были сформированы также греческий батальон, еврейский отряд, армянская и польская роты. В Крымских войсках служили также французские военные, а именно авиаторы под командованием полковника Монтеро.

Мусульманский корпус генерала М. А. Сулькевича так и не был переведён в Крым, до конца своего существования оставаясь на Румынском фронте в условиях полного провала армии, боёв с большевиками и румынской оккупации. После наступления австро-венгерской армии в марте 1918 г. корпус был разоружён австрийцами возле Тирасполя. Сам Сулькевич с частью солдат корпуса, крымскими татарами, смог приехать в Крым только в апреле 1918 г., когда там уже обосновались части немецкой армии[4].

Пытаясь взять под свой контроль весь полуостров, 11 (24) января 1918 года правительство направило подчинённые ему войска на Севастополь, которые в ходе боёв 12 (25) — 13 (26) января с красными потерпели поражение. После этого, 14 (27) января при поддержке Севастопольского отряда красногвардейцев и моряков Черноморского флота татарские формирования были выбиты из Симферополя. Д. Сейдамет бежал в Турцию, Н. Челебиджихан был арестован и 23 февраля этого же года в Севастополе он был без суда убит матросами, а его тело было выброшено в Чёрное море[5].

См. также

Напишите отзыв о статье "Крымская народная республика"

Примечания

  1. 1 2 3 [www.e-reading.by/bookreader.php/1013669/Vozgrin_Valeriy_-_Valeriy_Evgenevich_Vozgrin_ISTORIChESKIE_SUDBY_KRYMSKIH_TATAR.html Возгрин В. Е. Исторические судьбы крымских татар]
  2. [www.vatanym.ru/?an=vs305_mp1 А. С. Айвазов. История национального движения в Крыму]
  3. [qtmm.org/общая-информация-о-курултае-крымскотатарского-народа Эльведин Чубаров. Курултай крымскотатарского народа: истоки и созыв национального съезда. Официальный сайт Меджлиса крымскотатарского народа]
  4. Папакин А. Татарские воинские формирования в Крыму (ноябрь 1917 — январь 1918 гг.) // Military Крым. — 2010. — № 15. — С. 22—24.
  5. Зарубин, А. Г., Зарубин, В. Г. Без победителей. Из истории Гражданской войны в Крыму. — 1-е. — Симферополь: Антиква, 2008. — 728 с. — 800 экз. — ISBN 978-966-2930-47-4.

Источники и литература

При написании этой статьи использовался материал из энциклопедии Гражданская война и военная интервенция в СССР (1983).
  • Правительства Украины в ХХ ст. К.: Наукова думка. 2001. 608 с.

Ссылки

  • [www.commonuments.crimea-portal.gov.ua/rus/index.php?v=1&tek=92&par=74&l=&art=406 Республиканский комитет охраны культурного наследия — Исторические портреты. Джафер Сейдамет]  (рус.)
  • [tyzhden.ua/Publication/1107 УТ — Страшная последовательность империи]
  • [tyzhden.ua/Publication/3845 УТ — Три месяца свободы]


Отрывок, характеризующий Крымская народная республика

Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.