Крымский отряд (Добровольческая армия)
| Крымский отряд | |
| Годы существования |
… -27 декабря 1918 |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Дислокация | |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
Крымский отряд (Кро) — воинское подразделение в Добровольческой армии во время гражданской войны в России.
Содержание
Предыстория
24 декабря для работы по формированию частей в Добровольческой армии в Крыму создан Крымский центр.[1]
История
С 10 октября Крымский центр Добровольческой армии включал районы: Севастополь-Балаклава, Симферополь-Евпатория, Феодосия-Керчь, Ялта и окрестности, Алушта и окрестности. Начальник центра генерал-майор барон Н.А. де Боде, . Начальник штаба центра полковник К. К. Дорофеев (до 29 ноября 1918).[1], [2]
29 ноября. Представитель Главнокомандующего Добрармии - Начальник центра генерал-майор барон Н.А. де Боде. Начальник штаба центра генерал-лейтенант Н.Д.Пархомов.[1]
В начале декабря Добровольческая действующая армия располагалась в четырёх главных группах. Одна из них была крымская. На этом направлении вёл боевые действия Крымский отряд под командованием генерал-майора барона Н.А. де Боде, первоначально насчитывавший 1500-2000 человек и 3-10 орудий, который прикрывал Перекопский перешеек и весь полуостров Крым, базы и стоянки Черноморского флота; он должен был служить кадром для формирования на полуострове Крымского корпуса. Против корпуса противник располагал следующими силами: на ростовском и крымском направлениях действовали повстанческие отряды под командованием Н. И. Махно силою в 5000-6000 человек и в низовьях р.Днепр 2000-3000 человек под командованием Н. А. Григорьева. На территории всей Северной Таврии бесчинствовали отряды, шайки, банды, занимавшимися грабежом и разбоями.[3]
19 декабря Крымский центр Добровольческой армии упразднён.[1]
27 декабря в Крыму сформирован Крымско-Азовский корпус. Командир корпуса генерал-майор барон Н.А. де Боде. Начальник штаба центра генерал-лейтенант Н.Д.Пархомов.[1]
Полное наименование
Крымский отряд
Подчинение
- … -27.12.1918: Добровольческая армия
Командование
- Командир отряда генерал-майор барон Н.А. де Боде, (возможно 10.10[2] до 27.12.1918)[1]
- Начальник штаба отряда генерал-лейтенант Д. Н. Пархомов (…-27.12.1918)[1]
Напишите отзыв о статье "Крымский отряд (Добровольческая армия)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 swolkov.ru/bdorg/index.htm Сайт историка Сергея Владимировича Волкова. Белое движение в России: организационная структура.
- ↑ 1 2 ru-history.livejournal.com/4062873.html# Живой Журнал. LiveJournal. София де Боде. Часть 1.1.
- ↑ militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai2/4_10.html Деникин А.И. Очерки русской смуты. — Париж, 1921. Том IV. Вооружённые силы Юга России. Глава X. Добровольческая армия и флот. Силы, организация и снабжение.
Литература
- Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983.
- militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai2/4_10.html Деникин А.И. Очерки русской смуты. — Париж, 1921. Том IV. Вооружённые силы Юга России. Глава X. Добровольческая армия и флот. Силы, организация и снабжение.
Ссылки
- [swolkov.ru/bdorg/index.htm Сайт историка Сергея Владимировича Волкова. Белое движение в России: организационная структура]
- ru-history.livejournal.com/4062873.html# Живой Журнал. LiveJournal. София де Боде. Часть 1.1.
- www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1327 Русская армия в Великой войне.
Барон де Боде Николай Андреевич.
Отрывок, характеризующий Крымский отряд (Добровольческая армия)
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
