Ясколка Биберштейна
Ясколка Биберштейна | |||||||||||||||||||||||
В ботаническом саду Крефельда | |||||||||||||||||||||||
Научная классификация | |||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||
Международное научное название | |||||||||||||||||||||||
Cerastium biebersteinii DC., 1823 | |||||||||||||||||||||||
Синонимы | |||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||
|
Яско́лка Биберште́йна (лат. Cerāstium bieberstēinii) — вид цветковых растений рода Ясколка семейства Гвоздичные (Caryophyllaceae). Эндемик Крыма. Вид назван в честь немецкого ботаника Фёдора Биберштейна.
Содержание
Ботаническое описание
Многолетнее травянистое растение. Высота стеблей 15-25 см.
Листья бело-войлочноопушённые, линейные или продолговато-линейные, островатые, цельнокрайние размерами в длину 0,2—3 (3,5) см и ширину 1—9 мм.
Цветки белого цвета; расположены в полузонтиках на верхушках побегов, размером 1,5—2,2 (3) см в диаметре. Цветёт с конца апреля по конец мая.
Ареал
В естественной среде встречается только в Крыму. Является элементом травостоя крымских яйл.
Охрана
Вид занесён в Красную книгу Украины, Красную книгу Крыма, Европейский Красный список. Охраняется и произрастает на территории таких природоохранных объектов, как Крымский природный заповедник, Ялтинский горно-лесной природный заповедник, Караби-яйлинская котловина (памятник природы).
Хозяйственное значение и применение
Используется как декоративное растение.
Напишите отзыв о статье "Ясколка Биберштейна"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
Литература
- [plants.usda.gov/java/profile?symbol=CEBI3 USDA Plants Profile: Cerastium biebersteinii]
- Лазьков Г. А. Семейство гвоздичные (Caryophylleae) во флоре Кыргызстана. — М.: Т-во науч. изданий КМК, 2006. — 5-87317-319-2[страница не указана 3100 дней]
- Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1936. — Т. VI / ред. тома Б. К. Шишкин. — С. 463—464. — 956 + XXXVI с. — 5200 экз.</span>
Отрывок, характеризующий Ясколка Биберштейна
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.