Крыштановский, Александр Олегович

Александр Олегович Крыштановский
Дата рождения:	11 февраля 1955(1955-02-11)
Место рождения:	Саратов, СССР
Дата смерти:	2 августа 2005(2005-08-02) (50 лет)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Страна:	Россия Россия
Научная сфера:	социология
Место работы:	Институт социологии АН СССР ГУГН МВШСЭН Государственный университет — Высшая школа экономики (ГУ-ВШЭ) НИИ Книги Институт маркетинговых исследований «ГФК-Москва» Междисциплинарный академический центр социальных наук «Интерцентр»
Учёная степень:	кандидат философских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский институт электронного машиностроения
Известные ученики:	В. В. Радаев
Известен как:	специалист по методике социологических исследований и методологии анализа социологических данных

Алекса́ндр Оле́гович Крыштано́вский (11 февраля 1955, Саратов — 2 августа 2005, Москва) — российский социолог, математик, один из основателей и первый декан факультета социологии Государственного университета — Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ), специалист по методике социологических исследований и методологии анализа социологических данных.

Биография

Родился 11 февраля 1955 года в Саратове.

В 1978 году окончил факультет прикладной математики Московского института электронного машиностроения, затем заочно аспирантуру Института социологических исследований АН СССР.

В 1987 году в Институте социологии АН СССР защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме кандидатской диссертации — «Теоретические и методические проблемы построения банка социологических данных».

Прошёл стажировку по программе Британского Совета по преподаванию методики социологических исследований и анализа данных в университетах Суррея и Манчестера в Англии (1991). В следующем году прошёл стажировку по методам анализа данных также в Англии, в Лондонском городском университете.

C 1981 по 1993 год, будучи научным сотрудником, затем старшим научным сотрудником Института социологии Академии наук СССР (РАН), работал над принципами использования, организацией и созданием банка социологических данных.

С 1984 по 1989 годы возглавлял группу по созданию Всесоюзного банка социологических данных в Институте социологии АН СССР, за разработку был награждён серебряной медалью ВДНХ СССР.

В 1985 году прочитал на курсах повышения квалификации социологов в Институте социологии Академии наук СССР курс лекций, посвящённый анализу социологических данных.

С 1985 по 1988 год читал подготовленный на его основе расширенный курс лекций в МГУ, где тогда зарождалось подразделение по подготовке профессиональных социологов — отделение социологии на философском факультете.

С 1985 по 1998 год регулярно преподавал основы информатики и вычислительной техники аспирантам Института социологии АН СССР, в 1998 году преподавал на факультете социологии Государственного академического университета гуманитарных наук.

В 1993 году перешёл на должность заведующего информационным отделом [www.msses.ru/science/intercenter/ Междисциплинарного академического центра социальных наук «Интерцентр»] при МВШСЭН, принимая участие в систематической работе по накоплению, документированию, агрегированию и хранению материалов исследований совместно с подразделениями ВЦИОМ.

С 1995 года работал в должности заместителя декана факультета социологии. Одновременно являясь профессором этого факультета, он активно занимался педагогической деятельностью, читал обязательный для слушателей школы авторский курс «Анализ данных с использованием SPSS».

В 1996 году начал работать в Государственном университете — Высшей школе экономики (ГУ-ВШЭ) став первым деканом основанного им факультета социологии. В качестве первого заведующего кафедрой методов сбора и анализа социологической информации, которая была создана в 1999 году при его активном участии одновременно с созданием факультета, он привлёк к педагогической работе ряд ведущих специалистов ФОМ, Левада-Центра, ВЦИОМ; под его руководством факультет стал одним из ведущих в России центров подготовки высококвалифицированных специалистов по социологии. Наряду с большим объёмом административной работы, он также активно занимался собственной преподавательской работой. Все читавшиеся им авторские курсы были связаны с анализом социологических данных, среди них «Анализ социологических данных», «Современные методы анализа социологических данных», «Методы анализа временной динамики социальных явлений», «Анализ временных рядов», «Методы выборочных исследований в социологии».

Проведённые им научные исследования в сфере социологии носят как прикладной, так и фундаментальный характер, прежде всего они посвящены вопросам организации выборки (в частности, он детально занимался проблемами взвешивания выборки), а также использованию анализа данных в сравнительных и вторичных исследованиях. Заслуживающие внимания достижения были получены им в области регрессионного анализа, вызывающие научный интерес результаты относятся и к теме комплексного использования двух видов анализа — факторного и кластерного.

Член редакционного совета журнала «Социология: методология, методы, математические модели».

Был женат на социологе О. В. Крыштановской.

Память

Ю. Н. Толстова отмечала: «Внезапная кончина Александра Олеговича произвела шокирующее действие на всех, кто его знал. Стихийно был организован ряд интернет-страничек, посвящённых его памяти. Там ярко освещается личность Крыштановского, его отношение к людям, отношение к нему соратников и учеников».

14-15 апреля 2006 года в ГУ-ВШЭ состоялась Всероссийская научная конференция «Социологические методы в современной исследовательской практике», посвящённая памяти первого декана факультета социологии, организатора и первого заведующего кафедрой методов сбора и анализа социологической информации ГУ-ВШЭ Александра Олеговича Крыштановского (1955—2005 гг.). На конференции, собравшей более 220 ведущих социологов России, обсуждались наиболее острые проблемы в области методологии прикладных социальных исследований, а также проблемы обучения специалистов методам социологического исследования. Кроме того, на конференции состоялась презентация книги А. О. Крыштановского «Анализ социологических данных с помощью пакета SPSS», вышедшей в свет накануне мероприятия.

16 февраля 2010 года в НИУ ВШЭ прошла IV Конференция «Современные проблемы формирования методного арсенала социолога» посвящённая памяти А. О. Крыштановского.

22 февраля 2011 года НИУ ВШЭ совместно с Российским обществом социологов и Институтом социологии РАН провела Пятую Научно-практическую конференцию «Социологические методы в современной исследовательской практике».

Научные труды

Основные научные работы А. О. Крыштановского были опубликованы в виде Приложений к его книге [ecsocman.hse.ru/text/19195444/ «Анализ социологических данных с помощью пакета SPSS» (М.: ИД ГУ-ВШЭ, 2006)], которая была подготовлена к печати сотрудниками руководимой им кафедры.

Монографии

• Крыштановский А. О., Андреенков В. Г. Банк данных ИСИ АН СССР. — М., 1985.
• Крыштановский А. О., Андреенков В. Г., Чередниченко В. А. Проблемы накопления и анализа на ЭВМ данных социологических исследований. // Отв. ред. В. Н. Иванов, А. А. Строгний. — М.: Наука, 1986.
• Крыштановский А. О., Андреенков В. Г. Процесс обработки данных социологических опросов. — М., 1986.
• Крыштановский А. О., Андреенков В. Г. Банк социологических данных. (Информационные ресурсы социологических центров СССР). — М., 1987.
• [www.hse.ru/data/2012/09/17/1244929185/9.pdf Стратегии адаптации высших учебных заведений: Экономический и социологический аспекты] / Под ред. Клячко Т. Л. — М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2002. — 324 с.
• Крыштановский А. О. [www.hse.ru/data/2012/09/17/1244930109/2.4.pdf Анализ социологических данных с помощью пакета SPSS]. — М: Издательский дом Высшей школы экономики, 2007. — 284 с.

Статьи

• Крыштановский А. О. Использование архива социологических исследований для проведения вторичного и сравнительного анализа. // Методологические и методические аспекты социологических исследований. — М., 1984.
• Крыштановский А. О., Андреенков В. Г. Информационные базы и программные курсы ИСИ АН СССР (Методические рекомендации по их использованию). — М., 1984.
• Крыштановский А. О., Кузнецов А. Г. Некоторые вопросы перевзвешивания выборки. // Математические методы и модели в социологии. — М., 1988.
• Крыштановский А. О. Возможности комплексного применения методов многомерного статического анализа в современных программных системах. // Анализ социологических данных на ЭВМ. — М., 1989.
• Крыштановский А. О., Давыдов А. А. Ремонт выборки. // Социологические исследования. — 1989. — № 5.
• Крыштановский А. О. Банк данных мониторинга. // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. — 1993. — № 9.
• Крыштановский А. О., Магун В., Аржакова Ю. Активность и достижимость в структуре трудовых ценностей российского населения. // Социально-трудовые исследования. — М.: ИМЭМО РАН, 1996. — Вып. IV.
• Крыштановский А. О. Отношение населения России к деятельности президента. // Социологический журнал. — 1994. — № 3.
• Крыштановский А. О. Методы анализа современных рядов. // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — 2000. — № 2.
• Крыштановский А. О. [www.isras.ru/files/File/4M/12/Krishtanovskij.pdf Ограничения метода регрессионного анализа] // Социология: методология, методы, математические модели. — 2000. — № 12.
• Крыштановский А. О. [2008.isras.ru/files/File/4M/21/Kryshtanovskij.pdf «Кластеры на факторах» — об одном распространённом заблуждении] // Социология: методология, методы, математические модели. — 2005. — № 21.

Ссылки

• [www.isras.ru/pers_about.html?id=469 Страница, посвящённая А. О. Крыштановскому, на сайте ИСРАН]
• [www.hse.ru/org/persons/886824 Страница, посвящённая А. О. Крыштановскому, на сайте НИУ ВШЭ]
• [www.msses.ru/about/IM%20MEMORIAM/Kryshtanov/ Страница памяти А. О. Крыштановского на сайте МВШСЭН]

Отрывок, характеризующий Крыштановский, Александр Олегович

– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.