Крюгер, Пауль
Пауль Крюгер африк. Stephanus Johannes Paulus Kruger<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | |||
| |||
---|---|---|---|
30 декабря 1880 года — ноябрь 1900 года | |||
Предшественник: | Томас Франсуа Бюргерс | ||
Преемник: | Республика прекратила своё существование | ||
Рождение: | 10 октября 1825 Колесберг | ||
Смерть: | 14 июля 1904 (78 лет) Кларанс, Швейцария |
Стефанус Йоханнес Паулус Крюгер (упоминается также как Пауль Крюгер) (африк. Stephanus Johannes Paulus Kruger; 10 октября 1825, Колесберг — 14 июля 1904, Кларанс, кантон Во, Швейцария), известный по почтительному прозвищу «Дядюшка Пауль» (африк. Oom Paul), — президент Южно-Африканской республики в 1883—1900 годах. Участник военных операций буров против африканского населения.
В 1877 году выступил ярым противником аннексии Трансвааля Великобританией. В 1880 году П. Крюгер вместе с П. Жубером и М. Преториусом возглавил восстание буров против Великобритании, приведшее к Первой англо-бурской войне 1880—1881 годов. В 1884 году добился от Великобритании подписания Лондонской конвенции, в которой не было прямого указания на британский сюзеренитет, хотя Трансвааль обязался не заключать без утверждения английского правительства никаких соглашений с иностранными государствами.
В период англо-бурской войны 1899—1902 один из руководителей сопротивления буров английским войскам. Представлял войну сражением сил зла во главе с Антихристом (Британской империей) и богоизбранного народа (африканеров), итогом которой должно было стать очищение Церкви и торжество сил добра. «Всевышний лишь использует людей для исполнения своей воли», — заявил Крюгер в своем последнем выступлении перед фольксраадом Трансвааля 7 мая 1900 года[1]. По свидетельству подполковника Е. Я. Максимова после поражения на реке Моддер и пленения Пита Кронье Крюгер заявил:Незадолго до поражения в войне Крюгер отправился в Европу, где безуспешно пытался добиться вмешательства правительств европейских государств в защиту буров. Во время его отсутствия вплоть до подписания мирного договора, его обязанности исполнял Шалк Виллем Бургер[2].«Если англичане захотят и предложат мне отдаться им заложником и сошлют на остров Святой Елены, я с радостью пожертвую собой ради свободы и независимости Южно-Африканской Республики».— Англо-бурская война 1899-1902 гг. По архивным материалам и воспоминаниям очевидцев. М., 2001. С. 457.
Последние годы жизни провёл в Швейцарии.
Память
В центре Претории на площади Чёрч-сквер установлен памятник Паулю Крюгеру.
Дом, в котором жил Крюгер, превращен в его дом-музей.
Имя Крюгера носит национальный парк на северо-востоке ЮАР.
Именем Крюгера названы улицы в ряде городов Голландии.
В 1941 году в гитлеровской Германии на экраны вышел биографический художественный фильм "Дядюшка Крюгер"[en] (реж. Ганс Штайнхофф), посвященный деятельности Крюгера в период англо-бурской войны 1899-1902гг. и содержавший элементы антибританской пропаганды.
Напишите отзыв о статье "Крюгер, Пауль"
Примечания
- ↑ Kruger P. The Memoirs. — Toronto, 1902. — P. 397.
- ↑ Водовозов В. В. Бургер, Шальк Виллем // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Это заготовка статьи о политическом деятеле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Это заготовка статьи о Южно-Африканской Республике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Крюгер, Пауль
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.