Черницкий, Ксаверий

Ксаверий Станислав Черни́цкий
польск. Xawery Czernicki
Дата рождения	16 октября 1882(1882-10-16)
Дата смерти	1940(1940)
Принадлежность	Российская империя Российская империя Польша Польша
Род войск	флот
Звание	контр-адмирал

Ксаверий Станислав Черни́цкий (Ксаверы Черницкий; польск. Xawery Czernicki; 16 октября 1882, имение Гидейки на Виленщине — 1940, Катынь, Смоленская область) — польский контр-адмирал, заместитель командующего Военно-морскими силами Польши.

Родители — Эдвард Черницкий и Тереза, урождённая Богушевич.

Служба в российском флоте

Окончил гимназию (1901), Техническое училище Морского ведомства в Кронштадте (1905), инженер-судостроитель. С 1905 — подпоручик, с 1907 — поручик, с 1910 — штабс-капитан, с 1913 — капитан, с 1917 — подполковник.

До 1908 служил в Кронштадте инженером по ремонту судов. Затем работал в Петербурге на Балтийском судостроительном заводе. С 1910 он являлся заместителем главного инженера, затем был главным инженером. Под его активном участии строились броненосцы «Севастополь» и «Петропавловск». С 1915 — директор судостроительного завода в Ревеле (Таллине), в конце 1918 подал в отставку.

Служба в польском флоте

После провозглашения независимости Польши был офицером польского флота. С 1919 — командор-поручик, с 1930 — командор, с 1938 — контр-адмирал. Служил начальником технической службы Вислинской флотилии в Модлине, а затем начальником Модлинского военного порта, руководителем механического отдела в Департаменте морских дел. С 1926 — начальник администрации командующего ВМС, в его обязанности входили руководство и контроль над строительством судов в Польше и за границей для польского военного флота. С 1932 — заместитель командующего и начальник тыла ВМС Польши.

Гибель в Катыни

В сентябре 1939 после вторжения Германии на территорию Польши был эвакуирован в Пинск, затем в Деразны, где был взят в плен советскими войсками вместе с группой офицеров штаба ВМС. Был отправлен в Ровно, затем в Козельский лагерь. Оттуда в конце апреля — начале мая 1940 был отправлен в Катынь, где расстрелян .

Память

Имя Черницкого носят Военно-морская база в Гдыне, которую он основал, и корабль тыловой поддержки Военно-морских сил Польши.

Отрывок, характеризующий Черницкий, Ксаверий

– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.