Леон-Дюфур, Ксавье

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ксавье Леон-Дюфур»)
Перейти к: навигация, поиск
Ксавье Леон-Дюфур

Ксавье Леон-Дюфур (фр. Xavier Léon-Dufour; 7 марта 1912, Париж — 13 ноября 2007, Париж) — французский библеист, историк Церкви. Католический священник, член ордена иезуитов.

В 1947 году вступил в орден иезуитов[1]. В дальнейшем преподавал библеистику на богословских факультетах многих учебных заведений. В 1958—1965 годах был консультантом Папской библейской комиссии[2]. Руководил «Библейскими неделями» и сотрудничал со многими религиозными и светскими изданиями, публикуя там свои исследования по библеистике. Принимал участие в качестве эксперта в работе Второго Ватиканского собора.

Главным трудом Леон-Дюфура стал «Словарь библейского богословия» (1962 год), созданный коллективом библеистов под его руководством[1]. Словарь переведён более чем на 25 языков. Всего список трудов Леон-Дюфура насчитывает более 100 работ[2]. Несколько важных работ посвящены Евангелию от Иоанна и его связи с синоптическими Евангелиями.

Скончался в Париже в 2007 году.

Напишите отзыв о статье "Леон-Дюфур, Ксавье"



Примечания

  1. 1 2 [www.jesuites.com/compagnons/xld/index.htm Xavier Léon-Dufour s.j. на сайте французских иезуитов]
  2. 1 2 «Леон-Дюфур» //Католическая энциклопедия. Т.2. М.:2005. Ст. 1617—1618


К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Леон-Дюфур, Ксавье

Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.