Русселло, Ксавье
Поделись знанием:
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
(перенаправлено с «Ксавье Русселло»)
Ксавье Русселло (фр. Xavier Rousselot, 23 января 1805, Мец[1] — 1895[2]) — французский философ и переводчик, преподаватель, научный писатель.
Сразу после получения высшего образования стал преподавателем и на протяжении двадцати пяти лет (с 1836 года) занимал кафедру философии в лицее Труа; помимо профессорской работы занимался также переводами научных трудов. Вышел на пенсию в 1861 году[3]. В 1854 году был удостоен похвальной грамоты за свою преподавательскую деятельность[4].
Оставил целый ряд работ по философии. Главные труды: «Etudes sur la philosophie dans le moyen âge» (1840—1842, три тома, наиболее известное его сочинение, которое после выхода привлекло внимание прессы[5]), «Analyse des auteurs philosophiques» (1852), «Histoire de l’Evangile éternel» (1861), перевод произведения Флоре и Жана де Фарме «Etudes d’histoire religieuse au XII et au XIII siècle» (1861). Им также были сделаны переводы работ «Œuvres philosophiques» Ванини (1842) и «Economie rurale» Варрона (1844).
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)
Напишите отзыв о статье "Русселло, Ксавье"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?ei=m17TVJfUJuL4ywPCk4GQDQ&hl=ru&id=ZkcKAQAAIAAJ&dq=Xavier+Rousselot+Metz+1865&focus=searchwithinvolume&q=Xavier+ Biographie des grands Lorrains, 1975. P.193.]
- ↑ [books.google.ru/books?ei=Z1_TVIaUAsn9ygObgYHwDQ&hl=ru&id=ZFMtAQAAIAAJ&dq=Xavier+Rousselot+1805+mort&focus=searchwithinvolume&q=1805+mort+1895 San Tommaso, 1978. P.328.]
- ↑ [books.google.ru/books?id=a4hZAAAAcAAJ&pg=RA1-PA166&dq=ROUSSELOT+%28Xavier%29+1861+Troyes&hl=ru&sa=X&ei=2mTTVJuwEOfTygO3goLICg&ved=0CD0Q6AEwBA#v=onepage&q=ROUSSELOT%20%28Xavier%29%201861%20Troyes&f=false Moniteur des Dates: biographisch-genealogisch-historisches Welt…, Bd. 3. 1873. S.166.]
- ↑ [books.google.ru/books?id=YLgrAQAAMAAJ&pg=PA372&dq=Xavier+Rousselet+Troyes&hl=ru&sa=X&ei=d2bTVL2XCsbMyAOm0YHwCQ&ved=0CDcQ6AEwBA#v=onepage&q=Xavier%20Rousselet%20Troyes&f=false Bulletiin des sociétés savantes, 1854. P.372.]
- ↑ [books.google.ru/books?id=C8lDCoKPolgC&pg=PA59&dq=Xavier+Rousselet+Troyes&hl=ru&sa=X&ei=d2bTVL2XCsbMyAOm0YHwCQ&ved=0CCIQ6AEwAQ#v=onepage&q=Xavier%20Rousselet%20Troyes&f=false Revue des deux mondes. 1842, P.59.]
Ссылки
- [books.google.ru/books?id=F_0-AQAAMAAJ&pg=PA1554&dq=Xavier+Rousselot+1805&hl=ru&sa=X&ei=6VrTVP2qNaauygPklIHAAg&redir_esc=y#v=onepage&q=Xavier%20Rousselot%201805&f=false Rousselot, Xavier] // Dictionnaire universel des contemporains… — 1865. — P.1554 (фр.)
- [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k205365n/f1471.image Статья] в Большом энциклопедическом словаре XIX столетия Ларусса (фр.)
Отрывок, характеризующий Русселло, Ксавье
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
