Ксанаду (Титан)
Ксанаду (лат. Xanadu) — крупная светлая деталь альбедо на поверхности Титана, самого большого спутника Сатурна.
Впервые эта местность (сравнимая по величине с Австралией) была идентифицирована на снимках телескопа «Хаббл» в 1994 году. Исследования аппарата «Кассини», начавшиеся в 2004 году, обнаружили множество деталей её рельефа, включая горные цепи, долины, ударные кратеры, русла, прорезанные метановыми реками, и, возможно, высохшие озёра[1][2].
Вначале исследователи предполагали, что Ксанаду — это приподнятый регион. На это указывала его повышенная яркость, характерная для возвышенностей Титана, направление речных русел в некоторых местах и отклонение в сторону подходящих к границе Ксанаду дюн. Однако данные о высоте поверхности, полученные для отдельных участков радаром «Кассини», показали, что высота Ксанаду (по крайней мере в среднем) не больше, чем у окрестностей. Эта местность лежит на 0—1 км ниже среднего уровня поверхности Титана (2575 км от центра) и понижается на восток и на юг. Рельеф Ксанаду довольно пересечённый (диапазон высот превышает 2 км), но на его чёткой западной границе резкого перепада высот не оказалось[1][3]. Существует гипотеза, что изначально этот регион был приподнят сильнее, но потом его высота уменьшилась из-за эрозии и, возможно, тектонических процессов[1].
Название Ксанаду происходит от имени райского места, описанного в поэме Сэмюэля Тейлора Кольриджа «Кубла-хан»[4] (Шанду, летней резиденции императора Хубилая).
См. также
Напишите отзыв о статье "Ксанаду (Титан)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Radebaugh, J.; Lorenz, R. D.; Wall, S. D. et al. (2011). «[pirlwww.lpl.arizona.edu/~jani/radebaugh-xanadutitan-icarus11.pdf Regional geomorphology and history of Titan's Xanadu province]». Icarus 211 (1): 672–685. DOI:10.1016/j.icarus.2010.07.022. .
- ↑ [www.jpl.nasa.gov/news/news.cfm?release=2006-093 Cassini Reveals Titan’s Xanadu Region to Be an Earth-Like Land — NASA Jet Propulsion Laboratory]
- ↑ Jaumann R., Kirk R. L., Lorenz R. D. et al. [books.google.com/books?id=CBx9KDH1qaYC&pg=PA93&dq=Xanadu Geology and surface processes on Titan] // Titan from Cassini-Huygens / R. H. Brown, J.-P. Lebreton, J. H. Waite. — Springer Science & Business Media, 2009. — P. 93–94. — 543 p. — ISBN 978-1-4020-9215-2. — . — DOI:10.1007/978-1-4020-9215-2_5.</span>
- ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/Feature/6958 Xanadu] (англ.). Gazetteer of Planetary Nomenclature. International Astronomical Union (IAU) Working Group for Planetary System Nomenclature (WGPSN) (1 October 2006). Проверено 5 апреля 2015. [archive.is/WLLiS Архивировано из первоисточника 5 апреля 2015].
</ol>
Ссылки
- [freescience.ru/titan/artcl_10.html Заметка о Ксанаду на русском языке]
| |||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи по астрономии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ксанаду (Титан)
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
