Ксантулис, Яннис
Поделись знанием:
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
| Яннис Ксантулис | |
| греч. Γιάννης Ξανθούλης | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Язык произведений: |
греческий |
| Дебют: |
Μεγάλος Θανατικός |
Яннис Ксантулис (греч. Γιάννης Ξανθούλης, 1947, Александруполис, Эврос) — новогреческий прозаик, журналист и драматург.
Биографические сведения
Яннис Ксантулис родился в Александруполисе в семье беженцев из Восточной Фракии, что переселились в Грецию во время греко-турецкого обмена населением[1]. Изучал журналистику и дизайн[2]. С 1969 года работал в качестве репортера и обозревателя газет, журналов и на радио. Его первый роман Μεγάλος Θανατικός выпущен в 1981 году. С 1982 года Яннис Ксантулис работал постоянным корреспондентом субботнего выпуска газеты Элефтеротипия.
В творческом наследии Ксантулиса также несколько сатирических песен и театральных пьес[3]. Его произведения переведены на французский, английский, датский, немецкий, испанский, японский, голландский языки[4].
Член Греческой союза журналистов ежедневных газет. Живет в Афинах[5].
Прозаические произведения
- Ο μεγάλος θανατικός, Καστανιώτης, 1981.
- Οικογένεια Μπες-Βγες, Καστανιώτης, 1982.
- Το καλοκαίρι που χάθηκε στο χειμώνα, Καστανιώτης, 1984.
- Ο Σόουμαν δεν θα 'ρθει απόψε, 1985.
- Το πεθαμένο λικέρ, Καστανιώτης.
- Ο χάρτινος Σεπτέμβρης της καρδιάς μας, Καστανιώτης, 1989.
- To ροζ που δεν ξέχασα, Καστανιώτης, 1991.
- Η εποχή των καφέδων, Καστανιώτης.
- Η Δευτέρα των αθώων, Καστανιώτης, 1994.
- Το τρένο με τις φράουλες, Καστανιώτης, 1996.
- …Ύστερα ήρθαν οι μέλισσες, Καστανιώτης, 1998.
- Ο Τούρκος στον κήπο, Καστανιώτης, 2001.
- Το τανγκό των Χριστουγέννων, Καστανιώτης, 2003.
- Ο θείος Τάκης, Ελληνικά Γράμματα, 2005.
- Του φιδιού το γάλα, Ελληνικά Γράμματα, 2007.
- Κωνσταντινούπολη των ασεβών μου φόβων, Μεταίχμιο, 2008.
Драматургия
- Πλανήτης Φουρ, Αθήνα, Αστάρτη, 1980.
- Ένα καλοκαίρι — καλοκαιράκι, Αθήνα, Αστάρτη, 1980.
- Ανέβα στη στέγη να φάμε το σύννεφο, Αθήνα, Αστάρτη, 1980.
- Ο μάγος με τα χρώματα, Καστανιώτης, 1994.
- Μέσα στο νερό δασκάλα, Καστανιώτης, 1994.
- Μια τρελή τρελή πολυκατοικία, Καστανιώτης, 1998.
- Τύμπανο τρομπέτα και κόκκινα κουφέτα, Καστανιώτης, 1994.
Напишите отзыв о статье "Ксантулис, Яннис"
Примечания
- ↑ [www.greece2001.gr/writers/GiannisXanthoulis.html Γιάννης Ξανθούλης — Έκθεση βιβλίου της Φραγκφούρτης 2001 — Ελλάδα τιμώμενη χώρα]
- ↑ [www.ellinikagrammata.gr/index.php?catid=52%3A2009&id=362%3Axanthoulis&lang=el&option=com_content&view=article Ποιος είναι ο Γιάννης Ξανθούλης]
- ↑ Λεξικό Συγγραφέων — Βιογραφίες, Εργογραφίες, Βασίλης Αναγνωστόπουλος, Κώστας Φωτάκης, Εκδόσεις Πατάκη, 2000.
- ↑ [www.greekbooks.gr/xanthulis-giannis.person ΞΑΝΘΟΥΛΗΣ ΓΙΑΝΝΗΣ — greekbooks.gr]
- ↑ [www.kastaniotis.com/book/978-960-03-1259-1 Γιάννης Ξανθούλης: «Zει στην Aθήνα και είναι μέλος της Ένωσης Συντακτών Hμερησίων Eφημερίδων Aθηνών.»]
Отрывок, характеризующий Ксантулис, Яннис
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
