Ктесифон
Координаты: 33°05′37″ с. ш. 44°34′50″ в. д. / 33.09361° с. ш. 44.58056° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=33.09361&mlon=44.58056&zoom=14 (O)] (Я)
Ктесифон (греч. Κτησιφῶν (Ktēsiphōn), пехл. Tyspwn, перс. تیسفون (Tisfun), араб. قطسيفون (Qaṭaysfūn), арм. Տիզբոն (Tizbon[1])) — один из крупнейших городов поздней античности, располагался примерно в 32 км от современного Багдада ниже по течению Тигра и занимал площадь 30 км². Во II—VII вв. Ктесифон служил столицей Парфянского царства, а затем — царства Сасанидов.
Ктесифон являлся главным городом столичной провинции Сасанидов, в которую также входили города Аспанбар, Вех-Антиок-е Хосров, Вех-Ардашир и Валашабад.[2]
Описание
Город Упи, расположенный в начале «царского канала» между Тигром и Евфратом, в XIV в. до н. э. был столицей одной из провинций Вавилонского царства. Навуходоносор отсюда начал строительство стены, призванной отгородить его владения от мидян. В древнегреческих текстах название города передавалось как Опис (Ὦπις). В 539 г. до н. э. в битве под Описом персидский царь Кир сокрушил Нововавилонскую державу Набонида. При Александре Македонском в Описе бунтовали расквартированные там македонские войска. После распада державы Александра один из его генералов, Селевк Никатор, основал в 305 до н. э. на противоположном берегу Тигра древний македонский город Селевкия; вместе их часто называют общим именем Селевкия-Ктесифон.
Парфия
В 144 до н. э. Митридат I Парфянский захватил Месопотамию и перенёс столицу Парфии в Экбатаны. Опис же стал зимней резиденцией Аршакидов. В начале II века Опис был переименован в Ктесифон. Он стал малой (региональной) столицей и одним из важнейших городов Парфии, что сделало его целью римских атак. В 116 году его взял Траян, но уже в 117 Адриан был вынужден вернуть город Парфии. В 164 полководец Авидий Кассий вновь захватил город, но оставил его по условиям мирного договора. Наконец, в 197 Септимий Север разорил Ктесифон и продал как минимум 100 000 его жителей в рабство. В III веке Ктесифон становится главным центром Сиро-персидской церкви.
Сасаниды
В 295, уже при Сасанидах, римский император Галерий был разбит в районе Ктесифона, однако уже в следующем году вернулся с новой армией, взял город и в 298 обменял его на Армению. В 363 у стен Ктесифона погиб император Юлиан. В 627 византийский император Ираклий осадил город и отступил только после подписания персами мира на его условиях.
В конце VI и начале VII вв. Ктесифон оспаривал у Константинополя и Чанъаня право считаться самым большим городом мира. В 637 году он был захвачен арабами. Хотя население от завоевания практически не пострадало, значение города быстро сошло на нет, особенно после основания Багдада в VIII веке.
Новейшая история
На руинах Ктесифона в ноябре 1915 года произошла битва между турецкой и британской армиями. Британцы, двигаясь к Багдаду, потерпели поражение, были отброшены более чем на 60 км назад, после чего попали в окружение и сдались в плен.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ктесифон"
Примечания
- ↑ [books.google.am/books?id=YzsVvsMsuBUC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false The Armenian History Attributed to Sebeos] / Translation and notes by R. W. Thomson, historical commentary by James Howard-Johnson, with assistance from Tim Greenwood. — Liverpool University Press, 1999. — P. 18.
- ↑ [www.iranicaonline.org/articles/madaen-sasanian-metropolitan-area MADĀʾEN – Encyclopaedia Iranica].
Ссылки
- [ecai.org/sasanianweb/sites/Ctesiphon.html Ктесифон и Таки-Кисра (фотогалерея)]
- [www.livius.org/ct-cz/ctesiphon/ctesiphon.htm Livius.org: Ктесифон]
Отрывок, характеризующий Ктесифон
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
