Кто виноват? (песня)

«Кто виноват?»
Песня группы «Воскресение» из альбома «Воскресение 1»
Выпущен	1979
Записан	1979
Жанр	рок
Язык песни	русский
Длительность	03:45
Лейбл	магнитиздат
Автор песни	Алексей Романов
Трек-лист альбома «Воскресение 1»
«Я привык бродить один…» (7) «Кто виноват?» (8) «Звёзды» (9)

«Кто винова́т?» — песня группы «Воскресение», написанная в 1974-75 годах Алексеем Романовым. Вошла в состав дебютного альбома группы — «Воскресение 1». Одна из наиболее узнаваемых песен коллектива, была прозвана «Первым пессимистическим гимном советских хиппи». Занимает 9-е место в списке 100 лучших песен русского рока в XX веке по версии радиостанции «Наше радио».

История

Алексей Романов в период с 1974 по 1975 год выступал в составе группы «Машина времени» Андрея Макаревича. Примерно в то же время им была написаны музыка, а чуть позже текст песни «Кто виноват». Романов захотел написать «асимметричные» стихи. Позже к произведению была сочинена другая музыка. Песня «Кто виноват?» наряду со «Снежной бабой» вошла в репертуар группы «Кузнецкий мост», в которой какое-то время пел и играл Романов.

В первой половине 1979 года два музыканта группы «Машина времени» решили создать собственную группу. Весной коллектив покинул барабанщик Сергей Кавагоэ, а в июне — басист Евгений Маргулис, объединившиеся с Алексеем Романовым в группу «Воскресение». Последними были приглашёны Алексей Макаревич и Андрей Сапунов.

Внешние аудиофайлы
Кто виноват?
	[music.yandex.ru/album/2135747/track/19079592 Классический вариант песни], вышедший на альбоме «Воскресение 2»

В том же, 1979 году, была начата запись первого альбома группы, костяк которого составили несколько песен Романова, в том числе и «Кто виноват». Работа шла в учебной студии ГИТИСа. Готовые записи были переданы знакомому музыкантов Дмитрию Линнику, работавшему на радио. Благодаря Линнику песня впервые появилась в эфире Всемирной службы Московского радио (англ. Radio Moscow World Service), созданного в преддверии Летней Олимпиады-80 для придания Советскому Союзу образа «демократичности». Несмотря на то, что RWMS вещало на Запад, радиостанцию можно было слушать на средних волнах в Москве и окрестностях. Композиция «Кто виноват?» стала одним из главных хитов сезона, так, в декабрьском списке (№ 60) хит-парада «Звуковая дорожка» газеты «Московский комсомолец» она заняла 5-е место, опередив «Поворот» группы «Машина времени».

Песня была издана на трёх из четырёх студийных альбомов группы «Воскресение», так как по словам Алексея Романова «их [издателей], кроме „Кто виноват“, больше вообще не интересует, что ещё войдет на эти диски. Ими, видимо, просто движет огромное желание отметиться под выпуском бессмертного шлягера».

Исполнители

• Алексей Романов — вокал, ритм-гитара
• Андрей Сапунов — бэк-вокал, гитара
• Евгений Маргулис — бас-гитара
• Алексей Макаревич — гитара
• Сергей Кавагоэ — ударные

Цитаты о песне

Ведь тогда вдруг оказалось, что мы поём что-то очень острое, диссидентское… Но в той же «Кто виноват?» не сказано ничего особенного. Никакой подоплеки! Мало ли кто от чего устал, и чего не нашёл… Видимо сработало то, что в заглавие вынесены такие классические для русской литературы слова. Алексей Романов

А получается, что её невозможно не играть… Я не хотел играть эту песню тогда — и не играл. А потом вышло, что все равно играешь по правилам, только их никто тебе не диктует. Надо играть хиты — будем, пока не сдохнем. Алексей Романов

Интересные факты

• В статье «Рагу из синей птицы», критикующей творчество группы «Машина времени», строки из песни: «ты всё ждёшь, что ты когда-нибудь умрёшь…» ошибочно приписываются перу Андрея Макаревича.

Отрывок, характеризующий Кто виноват? (песня)

Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.