Кто идёт?
| Кто идёт? | |
| Who Goes There? | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: |
Август 1938, журнал Astounding Stories |
«Кто идёт?» (англ. Who Goes There?; варианты русского названия: «Кто там?», «Кто ты?», «Нечто») — научно-фантастическая повесть Джона Вуда Кэмпбелла-младшего, опубликовавшего её под псевдонимом Дон А. Стюарт в журнале Astounding Stories в 1938 году. В 1973 году Ассоциация писателей научной фантастики Америки признала повесть одним из самых лучших научно-фантастических произведений и внесла его в антологию The Science Fiction Hall of Fame, Volume Two.
«Кто идёт?» неоднократно экранизировался: в 1951 году вышел фильм «Нечто из иного мира»[1], за ним последовал фильм «Нечто»[2] в 1982 году, приквел которого вышел в 2011 году[3]. Так же рассказ был адаптирован для комикса и радиопостановки.
Содержание
Сюжет
Группа учёных-исследователей, оказавшаяся в изоляции на антарктической базе, обнаруживает во льдах космический корабль, потерпевший крушение 20 миллионов лет назад. Попытка вскрыть обшивку с помощью термитной смеси приводит к разрушению корабля, так как корпус оказывается сделан из магния. Учёные обнаруживают замороженного инопланетного пилота. Пришелец оказывается существом, способным принимать облик, воспоминания и личность любого организма, которого пожирает, сохраняя при этом свою первоначальную массу тела для дальнейшего размножения. Так называемое Нечто изначально превращается в физика Конанта и пытается потратить около 90 фунтов своего тела для трансформации в ещё одно существо — ездовую собаку. Патологоанатом Блэр, выступавший за размораживание пришельца, сходит с ума, и, терзаясь чувством вины и паранойей, хочет убить всех на станции, чтобы спасти человечество. Его изолируют в одной из комнат. Конант также попадает в изоляцию из соображений безопасности.
Учёные пытаются выяснить, кто из них, возможно, был заменён инопланетянином, чтобы уничтожить появившихся суррогатов, прежде чем они смогут сбежать и захватить власть над миром. Задача кажется невыполнимой, когда группа понимает, что Нечто также является телепатом, способным читать и внушать мысли. Доктор Коппер предлагает сделать пробу сыворотки, но это не дает результатов. Помощник командующего Макреди делает вывод: все существа на станции, кроме одной собаки и некоторых людей, заменены суррогатами. Животных убивают с помощью электрического тока, а их трупы сжигают.
В конечном итоге, после убийства одного из членов группы и раскрытия его внеземной сущности, Макреди понимает, что даже небольшие фрагменты тела пришельца способны вести себя как независимые организмы. Используя уязвимость Нечто перед высокой температурой, он проводит тест на выявление «преобразованных» среди людей: в пробирку с кровью каждого из мужчин по очереди опускают раскалённую проволоку. В случае, если кровь «отпрыгивает» от проволоки, донора сразу же убивают. Когда приходит очередь изолированного Блэра, обнаруживается, что он сбежал.
После уничтожения базы с находящимися внутри монстрами Макреди и двое оставшихся членов группы отправляются на поиски Блэра, контроль над которым захватила первая форма Нечто. Макреди удаётся убить пришельца, используя паяльную лампу. Выжившие обнаруживают, что Нечто был близок к завершению строительства антигравитационного устройства на атомной энергии, которое позволило бы ему совершить бегство.
Награды
В 1971 году повесть «Кто идёт?» и рассказ «Сумерки» заняли первое место в голосовании читателей журнала «Analog» как лучшие фантастические произведения короткой формы, опубликованные до 1940 года.
Адаптации
Фильмы
Рассказ был трижды экранизирован. Фильм «Нечто из иного мира» 1951 года является первой и самой далекой от оригинала адаптацией. Роль инопланетянина в нем исполнил Джеймс Арнесс. В 1982 году на экраны выходит ремейк, снятый режиссёром Джоном Карпентером по сценарию Билла Ланкастера, под названием «Нечто». Фильм признан наиболее близким к рассказу Кэмпбелла. Премьера третьей адаптации, также названной «Нечто», состоялась 14 октября 2011 года. Сюжет картины является предысторией к событиям фильма Карпентера.
Комикс
В 1976 историю адаптировали для комикса, который был издан в первом выпуске журнала Starstream (сценарист Арнольд Дрэйк и художник Джек Абель)[4].
Радиопостановка
Рассказ был адаптирован для радиопостановки BBC RADIO, впервые она транслировалась 24 января 2002 года[5].
Напишите отзыв о статье "Кто идёт?"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0044121/ The Thing from Another World (1951) на сайте Internet Movie Database]. [www.webcitation.org/6APwRhgkj Архивировано из первоисточника 4 сентября 2012]. (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0084787/ The Thing (1982) на сайте Internet Movie Database]. [www.webcitation.org/684Iqnkru Архивировано из первоисточника 31 мая 2012]. (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0905372/ The Thing (2011) на сайте Internet Movie Database]. [www.webcitation.org/6APwSPiMb Архивировано из первоисточника 4 сентября 2012]. (англ.)
- ↑ [www.comics.org/issue/30564/ Starstream #1 (1976)] (англ.). comics.org. [www.webcitation.org/6APwTAcqW Архивировано из первоисточника 4 сентября 2012].
- ↑ [www.sffaudio.com/?page_id=3304 JOHN W. CAMPBELL] (англ.). SFFaudio.com. [www.webcitation.org/6APwTmDtg Архивировано из первоисточника 4 сентября 2012].
Ссылки
- [www.fantlab.ru/work63721 Информация о произведении «Кто идёт?»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кто идёт?
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
