Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности
| Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности | |
| Who Are We? The Challenges to America’s National Identity | |
| Автор: |
Самюэль Хантингтон |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
«Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности» (англ. Who Are We? The Challenges to America’s National Identity) — изданная в 2004 году книга известного социолога и политолога, Самюэля Хантингтона. Самюэль Хантингтон обращается к проблеме американской самоидентификации в начале XXI века и подтверждает большое значение англо-протестантского наследия страны.
Основные идеи
Хантингтон рассматривает отрицательную роль миграционных волн латиноамериканского населения, затронувших бо́льшую часть южных штатов США, в результате чего в стране значительно обострилась языковая проблема (английский язык начал утрачивать характер универсального средства коммуникации), и испанизации значительной части населения, политиков и средств массовой информации. Хантингтон отмечает, что Соединенные Штаты — страна поселенцев, а не иммигрантов, и что первоначальное поселение английских протестантов оказало главное влияние на американские ценности и «американское кредо». Он определяет характеристики США, которые отличают эту страну от других западных стран и мира в целом, а именно: американская вера, протестантская трудовая этика и центральное место религии в личной жизни. Кроме того, он утверждает, что увеличение числа иммигрантов, а также транснациональные интересы международных бизнесменов подрывают американские основные ценности.
Развитые страны оказывают влияние на международные дела через экспорт капитала и технологий, через экономическую и военную помощь. Страны же развивающиеся влияют на ситуацию в мире через экспорт своего населения.
Критика
Спорным в работе является тезис о том, что латиноамериканцы, прибывающие в Соединенные Штаты, не могут принять англо-протестантскую этику. По этой причине книга подверглась критике за ксенофобию и антикатолический нативизм. Важно, однако, что Хантингтон не понимает англо-протестантизм как этику англосаксонской этнической группы: он лишь утверждает, что англо-протестантские идеалы играли исторически и должны играть в будущем центральную роль в американской идентичности. Более того, он считает, что снижение значимости этнической и расовой идентичностей благотворно влияет на жизнь Соединенных Штатов.
Напишите отзыв о статье "Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности"
Ссылки
Рецензии на книгу:
- Charles Kesler. [www.claremont.org/publications/crb/id.846/article_detail.asp The Crisis of American National Identity] (англ.). Claremont Institute (5 декабря 2005). Проверено 15 июня 2010. [www.webcitation.org/67Gqw0x1e Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
- Louis Menand. [www.newyorker.com/archive/2004/05/17/040517crbo_books Patriot games: the new nativism of Samuel P. Huntington] (англ.). The New Yorker (17 мая 2004). Проверено 15 июня 2010. [www.webcitation.org/67GqwSJBY Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
- Tamar Jacoby. [www.washingtonpost.com/ac2/wp-dyn?pagename=article&contentId=A25699-2004May13 Rainbow's end: a renowned student of America's maladies detects a new threat to our identity] (англ.). The Washington Post (16 мая 2004). Проверено 15 июня 2010. [www.webcitation.org/67Gqx6Ad2 Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
Отрывок, характеризующий Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
