Куангнинь (аэропорт)

Куангнинь Sân bay quốc tế Quảng Ninh
ИАТА: не присвоен – ИКАО: не присвоен
Информация
Тип	гражданский
Страна	Вьетнам
Расположение	Халонг
Высота НУМ	0 м
Часовой пояс	UTC+7
Взлётно-посадочные полосы
Номер Размеры (м) Покрытие н.д. 3000х45 бетон н.д. 3000х45 бетон

Международный аэропорт «Куангнинь» (вьетн. Sân bay quốc tế Quảng Ninh, англ. Quang Ninh International Airport) — строящийся гражданский международный аэропорт на острове Вандон недалеко от города Халонг, провинция Куангнинь, Вьетнам. Аэропорт станет воротами для туристов в бухту Халонг (объект всемирного наследие ЮНЕСКО) и острова Вандон в целом.

История

Проект аэропорта был утверждён премьер-министром Вьетнама. По нему аэропорт планирует занять площадь около 400 гектаров с двумя ВПП длиной 3000 метров и шириной 45 метров каждая. Общий объём инвестиций оценивается двумя млрд. долларов США. Изначально планировалось возводить в три фазы; первая должна была завершиться в 2013 году, однако сроки строительства задержались. Причиной тому стали путаница в контрольных расчётах и ряд недостатков в проектных документах. В связи с этим проект аэропорта до сих пор находится на рассмотрении и утверждении в Правительстве страны, хотя стройка должна начаться 27 марта 2015 года.

Текущая проектная документация рассматривает две фазы строительства:

• первая: к 2020 году пропускная способность аэропорта должна составить 2 млн. пассажиров в год и 10000 тонн грузов, наличие четырёх стоянок для самолётов типа Airbus A321 и Boeing 777;
• вторая: к 2030 году терминалы должны быть рассчитаны на 5 млн. пасс./год, количество мест для стоянки самолётов увеличить до семи.

Отрывок, характеризующий Куангнинь (аэропорт)

Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.