Кубань (вспомогательный крейсер)
Кубань — вспомогательный крейсер Второй Тихоокеанской эскадры.
Содержание
История
Пассажирский лайнер
В октябре 1887 года кампания HAPAG заключила с кампанией Vulcan AG контракт на строительство пассажирского лайнера, первого германского корабля в своем классе. Судно было заложено под стапельным номером 183 и поначалу именовалось Normannia. Однако ещё на стапеле название поменяли на Augusta Victoria — в честь супруги кайзера Вильгельма II, — не заметив, что в написание имени вкралась ошибка.
1 декабря 1888 года лайнер спустили на воду, 24 апреля 1889 года передали заказчику, и с 10 по 18 мая он совершил свой первый трансатлантический рейс по маршруту Гамбург-Саутгемптон-Нью-Йорк. C 22 января 1891 года в зимний период лайнер первым из судов компании начал совершать круизные рейсы по тому же маршруту, но с заходом в Средиземное море. Он оставался на этой линии до 22 октября 1896 года. С 15 марта 1894 года лайнер также эксплуатировался на зимнем маршруте Генуя-Неаполь-Гибралтар-Нью-Йорк.
Осенью 1896 года лайнер встал на капитальный ремонт в Белфасте на верфи Harlan & Wolff. В ходе ремонта была увеличена длина корпуса судна (до 163,1 м) и снята грот-мачта. Грузоподъемность лайнера выросла до 8479 брт. По окончании ремонта в 1897 году была исправлена ошибка в названии судна — Auguste Victoria. 29 апреля 1897 года судно вновь вышло в море, а с 3 июня 1897 года вернулось на линию Гамбург-Саутгемптон-Нью-Йорк.
8 апреля 1903 года лайнер отправился в последний зимний круиз, а 16 января 1904 года в последний раз вышел из Гамбурга в Нью-Йорк.[1]
Вспомогательный крейсер
В апреле 1904 года российское правительство приобрело лайнер с целью использования его для крейсерской службы на океанских коммуникациях. 4 мая в Либаве он был принят комиссией Порта Александра III. На судне подняли флаг Добровольного флота. 10 мая было подписано Высочайшее решение о зачислении судна в списки Русского императорского флота со дня приема в казну.
После ремонта, установки вооружения и переоборудования, решением Адмиралтейств-Совета от 28 мая лайнер с 15 мая был зачислен в списки Добровольного флота под именем «Кубань» в качестве корабля 2-го ранга. Крейсер был приписан к 6-му флотскому экипажу, его командиром назначили капитана 2-го ранга Хомутова.
5 июля корабль ввели в сухой док для ремонтных работ на донной части корпуса. Вечером 12 июля при наполнении дока корабль начал крениться на левый борт, в результате чего вода через незадраенные иллюминаторы и угольные порты затопила нижние помещения, и корабль лег на дно дока с креном 23°. После того, как отверстия были задраены, началась откачка воды, и 15 июля в 12.30 корабль всплыл с креном 13°, а на следующий день был выпрямлен окончательно.
Крейсер был включён в состав Второй эскадры Тихого океана. 21 мая 1905 года был выделен из эскадры для несения крейсерской службы у берегов Японии на торговых коммуникациях в Иокогаму из Ванкувера, Сан-Франциско и Гонолулу с целью отвлечения части сил японского флота. С 26 мая крейсировал на расстоянии 90-130 миль от Токийского залива, досмотрев за это время два парохода (германский «Сурабайя» и австрийский «Ландрома»), на которых не было обнаружено контрабанды. 5 июня, прекратив операцию ввиду недостатка угля, ушел в Камрань для пополнения запасов. По прибытии получил сведения о гибели 2-й эскадры, после чего перешёл в Сайгон и, приняв уголь, направился в Россию.
Был распилен на металлом в Щецине.[2]
Командиры
- капитан 2-го ранга Хомутов
- капитан 2-го ранга Маньковский, Николай Степанович
- капитан 2-го ранга Мусоргский, Георгий Филаретович
Напишите отзыв о статье "Кубань (вспомогательный крейсер)"
Примечания
- ↑ Kludas, Arnold. Die Schiffe der Hamburg-Amerika Linie. — Koehler. — German: Herford, 1979. — ISBN 978-3-7822-0221-3.
- ↑ Gibbs, C.R. Vernon. [books.google.com/books?ei=g2WQTuO7ManKiQLmv6jNCA&ct=result&id=XSdUAAAAMAAJ&dq=Gibbs%2C+Passenger+Liners+of+the+Western+Ocean&q=misspelt#search_anchor Passenger Liners of the Western Ocean]. — 2nd ed.. — London: Staples, 1957. — ISBN OCLC 225962096.
Литература
- Митюков Н. В. [wunderwafe.ru/Magazine/MK/2006_04/04.htm «Кубань» и другие пассажирские лайнеры — будущие вспомогательные крейсера]
Ссылки
- [www.norwayheritage.com/p_ship.asp?sh=augvi Hands across the sea]
- [www.oocities.org/mppraetorius/com-au.htm Palmer List of Merchant Vessels]
Отрывок, характеризующий Кубань (вспомогательный крейсер)
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
