Куба (фильм)
| Куба | |
| Cuba | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Длительность |
121 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Куба» — кинофильм фильм-драма режиссёра Ричарда Лестера с участием Шона Коннери о событиях на Кубе в 1959 году незадолго до Кубинской революции.
Сюжет
Коннери играет британского наемника майора Роберта Дэйпса, который путешествует по Кубе, находящейся на грани революции с властью диктатора Фульхенсио Батисты, в попытках подавить партизанское движение. Он встречает свою бывшую любовницу Александру (Брук Адамс), забытую своим кубинским мужем Хуаном Пулидо (Крис Сарандон). Фильм заканчивается захватом Гаваны революционерами Фиделя Кастро и бегством Дейпса на одном из последних транспортов с острова.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Шон Коннери | майор Роберт Дейпс |
| Брук Адамс | Александра Лопес де Пулидо |
| Джек Уэстон | Ларри Гутман |
| Гектор Элизондо | капитан Рафаэль Рамирес |
| Денхолм Эллиотт | Дональд Скинер |
| Мартин Болсам | генерал Бельо |
| Крис Сарандон | Хуан Пулидо |
| Данни де ла Пас | Хулио Медерос |
| Лонетт МакКи | Тереса Медерос |
| Алехандро Рей | Фаустино |
Интересные факты
Прекрасную кубинку Александру Лопес де Пулидо должна была играть Дайана Росс. По каким-то причинам она отказалась, и эту роль сыграла Брук Эдамс, о чём впоследствии очень жалела[1].
См. также
Те же исторические события были представлены пятью годами ранее в фильме Фрэнсиса Форда Копполы «Крестный отец 2», а также в фильме Сидни Поллака Гавана (в главной роли Роберт Редфорд) в 1990 году.
Напишите отзыв о статье "Куба (фильм)"
Ссылки
«Куба» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Примечание
- ↑ [sean-connery.narod.ru/cuba.html О Фильме]
| ||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Куба (фильм)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
