Кубок Англии по футболу 1890/1891
Поделись знанием:
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
| Кубок Англии по футболу 1890/1891 | |
| 1890–91 FA Cup | |
| Данные турнира | |
|---|---|
| Место проведения: |
|
| Количество команд: |
161 |
| Итоговая расстановка | |
| Победитель: |
Блэкберн Роверс (5-й раз) |
| Финалист: | |
| ← 1889/1890 ... 1891/1892 → | |
Кубок Англии по футболу 1890-91 — 20-й розыгрыш старейшего футбольного турнира в мире. В нём приняли участие 161 клуб, 139 из которых начали борьбу на предварительном этапе. 7 клубов не сыграли ни одного матча.
Содержание
- 1 Предварительный раунд
- 2 Первый отборочный раунд
- 3 Переигровка первого отборочного раунда
- 4 Второй отборочный раунд
- 5 Переигровка второго отборочного раунда
- 6 Третий отборочный раунд
- 7 Четвёртый отборочный раунд
- 8 Переигровка четвёртого отборочного раунда
- 9 Первый раунд
- 10 Переигровка первого раунда
- 11 Второй раунд
- 12 Переигровка второго раунда
- 13 Третий раунд
- 14 Полуфиналы
- 15 Переигровка полуфинала
- 16 Финал
- 17 Ссылки
Предварительный раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Крузейдерс | 5 : 0 | Рочестер | 27 сентября 1890 |
Первый отборочный раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
93 Хайленд Реджимент 
|
7 : 0 | Лутон Таун | 4 октября 1890 |
| Ардуик | 12 : 0 | Ливерпуль Стэнли | 4 октября 1890 |
| Бишоп Окленд | 3 : 0 | Рендел | 4 октября 1890 |
| Бостон | 3 : 0 | Экингтон Уоркс | 4 октября 1890 |
| Виндзор Финикс Атлетик | 6 : 1 | Скорн Колледж | 4 октября 1890 |
| Вулвертон | 0 : 4 | Марлоу | 4 октября 1890 |
| Гейнсборо Тринити | 1 : 3 | Линкольн Сити | 4 октября 1890 |
| Гейтсхед Ассоусиейшн | 2 : 8 | Сандерленд Альбион | 4 октября 1890 |
| Гортон Вилла | 4 : 1 | Дентон | 4 октября 1890 |
| Грейвсенд | 4 : 1 | Олд Харроувианс | 4 октября 1890 |
| Дарлингтон Вест Энд | 3 : 2 | Дарлингтон Сент-Хилдаз | 4 октября 1890 |
| Дарлингтон Сент-Огастин | 3 : 2 | Барнард Касл Атлетик | 4 октября 1890 |
| Дерби Джанкшн | 0 : 1 | Шеффилд Юнайтед | 4 октября 1890 |
| Ипсвич Таун | 2 : 0 | Рединг | 4 октября 1890 |
| Карлайл | 1 : 6 | Бутл | 4 октября 1890 |
| Киддерминстер | 4 : 1 | Бат Сити | 4 октября 1890 |
| Клинтон | 3 : 7 | Джардайнз Ноттингем | 4 октября 1890 |
| Клифтон | 1 : 7 | Уэнзбери Олд Атлетик | 4 октября 1890 |
Клифтонвилл 
|
4 : 3 | Маклсфилд Таун | 4 октября 1890 |
| Лафборо | 3 : 2 | Дерби Мидленд | 4 октября 1890 |
| Лестер Фосси | 0 : 4 | Бёртон Уондерерс | 4 октября 1890 |
| Лэнгли Грин Виктория | 5 : 0 | Кеттеринг Таун | 4 октября 1890 |
| Мидлсбро | 11 : 0 | Скарборо | 4 октября 1890 |
| Миллуолл Атлетик | 2 : 3 | Илфорд | 4 октября 1890 |
| Морпет Харриерз | 0 : 2 | Уитберн | 4 октября 1890 |
| Нантвич | 5 : 4 | Линфилд Атлетик
|
4 октября 1890 |
| Нортвич Виктория | 3 : 2 | Чирк 
|
4 октября 1890 |
| Ньюарк | 4 : 0 | Ноттс Олимпик | 4 октября 1890 |
| Ньютон Хит | 2 : 0 | Хайер Уолтон | 4 октября 1890 |
| Овер Уондерерс | 2 : 3 | Друидс
|
4 октября 1890 |
| Олд Брайтониенс | 3 : 4 | Олд Картузианс | 4 октября 1890 |
| Олд Итонианс | 4 : 1 | Свифтс | 4 октября 1890 |
| Олд Сент-Маркс | 2 : 3 | Лондон Каледониенс | 4 октября 1890 |
| Олдбери Таун | 3 : 1 | Веллингтон Сент-Джорджес | 4 октября 1890 |
| Порт Клэренс | 4 : 1 | Уитби | 4 октября 1890 |
| Ротерем Свифтс | 5 : 2 | Аттерклиф | 4 октября 1890 |
| Саутуик | 6 : 0 | Бишоп Окленд Чёрч Инститьют | 4 октября 1890 |
| Смол Хит | 8 : 0 | Хеднесфорд Таун | 4 октября 1890 |
| Стэйвли | 19 : 0 | Шеффилд Уокли | 4 октября 1890 |
| Суиндон Таун | 9 : 0 | Мейденхед | 4 октября 1890 |
| Уиттон | 1 : 4 | Хейвуд Сентрал | 4 октября 1890 |
| Уорик Каунти | 1 : 3 | Барнслем Порт Вейл | 4 октября 1890 |
| Уормли | 0 : 12 | Уолсолл Таун Свифтс | 4 октября 1890 |
| Ротерем Таун | 13 : 0 | Шеффилд | 4 октября 1890 |
| Фолкстон | 2 : 1 | Олд Уайкхемистс | 4 октября 1890 |
| Хантс Каунти | 3 : 1 | Норвич CEYMS | 4 октября 1890 |
| Хёруорт | 0 : 14 | Стоктон | 4 октября 1890 |
| Чатем | 1 : 2 | Крузейдерс | 4 октября 1890 |
| Чезем | 1 : 2 | Уотфорд Роверз | 4 октября 1890 |
| Честер Сент-Озуэлд | 0 : 6 | Честер | 4 октября 1890 |
| Шэнкхаус | 5 : 4 Матч опротестован, назначена переигровка |
Бёртли | 4 октября 1890 |
| Эклсфилд | 8 : 2 | Гримсби Таун | 4 октября 1890 |
| Элсуик Рейнджерс | 2 : 5 | Ньюкасл Вест Энд | 4 октября 1890 |
| Лонг Итон Рейнджерс | т.п. | Шеффилд Хили | |
| Мэтлок Таун | т.п. | Лейз Рикриейшн | |
| Рослагечегог | т.п. | Шрусбери Таун | |
| Сити Рэмблерз | т.п. | Кристал Пэлас Инжинирз | |
| Уэркингтон | т.п. | Клизироу |
Переигровка первого отборочного раунда
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Шэнкхаус | 5 : 1 | Бёртли | 18 октября 1890 |
Второй отборочный раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| 93 Хайленд Реджимент
|
3 : 2 | Уотфорд Роверз | 25 октября 1890 |
| Аулертон | 1 : 4 | Ротерем Таун | 25 октября 1890 |
| Барнслем Порт Вейл | 2 : 3 | Уолсолл Таун Свифтс | 25 октября 1890 |
| Белпер Таун | 4 : 2 | Лидс Альбион | 25 октября 1890 |
| Бёртон Свифтс Дисквалифицирован |
2 : 1 | Шеффилд Юнайтед | 25 октября 1890 |
| Бишоп Окленд | 1 : 2 | Ньюкасл Ист Энд | 25 октября 1890 |
| Бутл | 1 : 0 | Ньютон Хит | 25 октября 1890 |
| Виндзор Финикс Атлетик | 1 : 2 | Хантс Каунти | 25 октября 1890 |
| Дарлингтон Сент-Огастин | 1 : 4 | Мидлсбро | 25 октября 1890 |
| Донкастер Роверс | 4 : 5 | Килнхерст | 25 октября 1890 |
| Илфорд | 2 : 0 | Грейвсенд | 25 октября 1890 |
| Киддерминстер | 4 : 0 | Олдбери Таун | 25 октября 1890 |
| Крузейдерс | 6 : 1 | Фолкстон | 25 октября 1890 |
| Лафборо | 8 : 1 | Бёртон Уондерерс | 25 октября 1890 |
| Лик | 2 : 0 | Друидс
|
25 октября 1890 |
| Линкольн Сити | 9 : 0 | Бостон | 25 октября 1890 |
| Лонг Итон Рейнджерс | 7 : 3 | Хинор Таун | 25 октября 1890 |
| Лондон Каледониенс | 6 : 3 | Олд Итонианс | 25 октября 1890 |
| Лэнгли Грин Виктория | 2 : 1 Матч опротестован, назначена переигровка |
Грейт Бридж Юнити | 25 октября 1890 |
| Мансфилд Таун | 0 : 4 | Стэйвли | 25 октября 1890 |
| Мэтлок Таун | 1 : 0 | Дерби Сент-Люкс | 25 октября 1890 |
| Норвич Торп | 0 : 4 | Ипсвич Таун | 25 октября 1890 |
| Ньюарк Дисквалифицирован |
3 : 1 | Бистон | 25 октября 1890 |
| Ньюкасл Вест Энд | 8 : 1 | Саутуик | 25 октября 1890 |
| Рексхэм
|
2 : 3 | Нантвич | 25 октября 1890 |
| Ротерем Свифтс | 3 : 4 | Джардайнз Ноттингем | 25 октября 1890 |
| Саут Банк | 7 : 2 | Порт Клэренс | 25 октября 1890 |
| Саут Шор | 10 : 0 | Уоркингтон | 25 октября 1890 |
| Сити Рэмблерз | 0 : 8 | Олд Картузианс | 25 октября 1890 |
| Стоктон | 1 : 2 | Мидлсбро Айронополис | 25 октября 1890 |
| Суиндон Таун | 2 : 0 | Марлоу | 25 октября 1890 |
| Хейвуд Сентрал | 9 : 0 | Гортон Вилла | 25 октября 1890 |
| Честер | 2 : 0 | Нортвич Виктория | 25 октября 1890 |
| Шэнкхаус | 2 : 0 | Ашингтон | 25 октября 1890 |
| Уэнзбери Олд Атлетик | 0 : 2 | Смол Хит Дисквалифицирован |
6 декабря 1890 |
| Дарлингтон | т.п. | Дарлингтон Вест Энд | |
| Клифтонвилл
|
т.п. | Рослагечегог | |
| Сандерленд Альбион | т.п. | Уитберн | |
| Холлиуэлл | т.п. | Ардуик | |
| Эклсфилд | т.п. | Грэнтем Роверз |
Переигровка второго отборочного раунда
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Грейт Бридж Юнити | 4 : 2 | Лэнгли Грин Виктория | 8 ноября 1890 |
Третий отборочный раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| 93 Хайленд Реджимент
|
6 : 0 | Суиндон Таун | 15 ноября 1890 |
| Белпер Таун | 2 : 6 | Лафборо | 15 ноября 1890 |
| Грейт Бридж Юнити Дисквалифицирован |
1 : 0 | Киддерминстер | 15 ноября 1890 |
| Илфорд | 0 : 7 | Крузейдерс | 15 ноября 1890 |
| Ипсвич Таун | 5 : 2 | Хантс Каунти | 15 ноября 1890 |
| Лик | 1 : 2 | Клифтонвилл
|
15 ноября 1890 |
| Линкольн Сити | 3 : 0 | Эклсфилд | 15 ноября 1890 |
| Лонг Итон Рейнджерс | 4 : 1 | Джардайнз Ноттингем | 15 ноября 1890 |
| Лондон Каледониенс | 2 : 0 | Олд Картузианс | 15 ноября 1890 |
| Мидлсбро Дисквалифицирован |
2 : 0 | Дарлингтон | 15 ноября 1890 |
| Мидлсбро Айронополис | 6 : 1 | Саут Банк | 15 ноября 1890 |
| Нантвич | 4 : 5 | Честер | 15 ноября 1890 |
| Ньюкасл Вест Энд | 0 : 3 | Сандерленд Альбион | 15 ноября 1890 |
| Ньюкасл Ист Энд | 5 : 0 | Шэнкхаус | 15 ноября 1890 |
| Ротерем Таун | 6 : 1 | Бистон | 15 ноября 1890 |
| Стэйвли | 6 : 2 | Килнхерст | 15 ноября 1890 |
| Уолсолл Таун Свифтс | 5 : 3 | Уэнзбери Олд Атлетик | 15 ноября 1890 |
| Хейвуд Сентрал | 5 : 0 | Саут Шор | 15 ноября 1890 |
| Холлиуэлл | 4 : 3 | Бутл | 15 ноября 1890 |
| Шеффилд Юнайтед | 3 : 0 | Мэтлок Таун | 15 ноября 1890 |
Четвёртый отборочный раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Ипсвич Таун | 1 : 4 | 93 Хайленд Реджимент
|
6 декабря 1890 |
| Киддерминстер | 3 : 0 | Уолсолл Таун Свифтс | 6 декабря 1890 |
| Крузейдерс | 4 : 2 | Лондон Каледониенс | 6 декабря 1890 |
| Линкольн Сити | 4 : 1 | Стэйвли | 6 декабря 1890 |
| Лонг Итон Рейнджерс | 2 : 1 | Ротерем Таун | 6 декабря 1890 |
| Мидлсбро Айронополис | 6 : 0 Матч опротестован, назначена переигровка |
Дарлингтон | 6 декабря 1890 |
| Ньюкасл Ист Энд | 2 : 2 | Сандерленд Альбион | 6 декабря 1890 |
| Холлиуэлл | 2 : 1 | Хейвуд Сентрал | 6 декабря 1890 |
| Шеффилд Юнайтед | 6 : 1 | Лафборо | 6 декабря 1890 |
| Честер | т.п. | Клифтонвилл
|
Переигровка четвёртого отборочного раунда
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Мидлсбро Айронополис | 3 : 0 | Дарлингтон | 20 декабря 1890 |
| Ньюкасл Ист Энд | 0 : 2 | Сандерленд Альбион | 20 декабря 1890 |
Первый раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Аккрингтон | 2 : 2 | Болтон Уондерерс | 17 января 1891 |
| Астон Вилла | 13 : 1 | Кэжуэлз | 17 января 1891 |
| Бернли | 4 : 2 | Кру Александра | 17 января 1891 |
| Дарвен | 3 : 1 Матч опротестован, назначена переигровка |
Киддерминстер | 17 января 1891 |
| Клэптон | 0 : 14 | Ноттингем Форест | 17 января 1891 |
| Крузейдерс | 0 : 2 | Бирмингем Сент Джорджес | 17 января 1891 |
| Лонг Итон Рейнджерс | 1 : 2 | Вулверхэмптон Уондерерс | 17 января 1891 |
| Мидлсбро Айронополис | 1 : 2 Матч опротестован, назначена переигровка |
Блэкберн Роверс | 17 января 1891 |
| Ройал Арсенал | 1 : 2 | Дерби Каунти | 17 января 1891 |
| Сандерленд | 1 : 0 | Эвертон | 17 января 1891 |
| Сандерленд Альбион | 2 : 0 | 93 Хайленд Реджимент
|
17 января 1891 |
| Сток | 3 : 0 | Престон Норт Энд | 17 января 1891 |
| Честер | 1 : 0 | Линкольн Сити | 17 января 1891 |
| Шеффилд Уэнсдей | 12 : 0 | Холлиуэлл | 17 января 1891 |
| Шеффилд Юнайтед | 1 : 9 | Ноттс Каунти | 17 января 1891 |
| Вест Бромвич Альбион | т.п. | Олд Вестминстерс |
Переигровка первого раунда
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Аккрингтон | 5 : 1 | Болтон Уондерерс | 24 января 1891 |
| Дарвен | 13 : 0 | Киддерминстер | 24 января 1891 |
| Мидлсбро Айронополис | 0 : 3 | Блэкберн Роверс | 24 января 1891 |
Второй раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Аккрингтон | 2 : 3 | Вулверхэмптон Уондерерс | 31 января 1891 |
| Бирмингем Сент Джорджес | 0 : 3 | Вест Бромвич Альбион | 31 января 1891 |
| Блэкберн Роверс | 7 : 0 | Честер | 31 января 1891 |
| Дарвен | 0 : 2 | Сандерленд | 31 января 1891 |
| Дерби Каунти | 2 : 3 | Шеффилд Уэнсдей | 31 января 1891 |
| Ноттс Каунти | 2 : 1 | Бернли | 31 января 1891 |
| Сандерленд Альбион | 1 : 1 | Ноттингем Форест | 31 января 1891 |
| Сток | 3 : 0 | Астон Вилла | 31 января 1891 |
Переигровка второго раунда
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Ноттингем Форест | 3 : 3 | Сандерленд Альбион | 7 февраля 1891 |
| Ноттингем Форест | 5 : 0 | Сандерленд Альбион | 11 февраля 1891 |
Третий раунд
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Блэкберн Роверс | 2 : 0 | Вулверхэмптон Уондерерс | 14 февраля 1891 |
| Ноттс Каунти | 1 : 0 | Сток | 14 февраля 1891 |
| Сандерленд | 4 : 0 | Ноттингем Форест | 14 февраля 1891 |
| Шеффилд Уэнсдей | 0 : 2 | Вест Бромвич Альбион | 14 февраля 1891 |
Полуфиналы
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Блэкберн Роверс | 3 : 2 | Вест Бромвич Альбион | 28 февраля 1891 |
| Ноттс Каунти | 3 : 3 | Сандерленд | 28 февраля 1891 |
Переигровка полуфинала
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата |
|---|---|---|---|
| Сандерленд | 0 : 2 | Ноттс Каунти | 11 марта 1891 |
Финал
| Домашняя команда | Счёт | Выездная команда | Дата | Стадион |
|---|---|---|---|---|
| Блэкберн Роверс | 3 : 1 | Ноттс Каунти | 21 марта 1891 | Кеннингтон Овал, Лондон |
Напишите отзыв о статье "Кубок Англии по футболу 1890/1891"
Ссылки
- [www.thefa.com/TheFACup/More/PastResults# Кубок Англии на The FA Cup] (англ.)
- wildstat.ru/p/2302/ch/ENG_CUP_1890_1891 Кубок Англии 1890/91 на WildStat.ru]
Отрывок, характеризующий Кубок Англии по футболу 1890/1891
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
