Кубок Англии по футболу 1891/1892
Поделись знанием:
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
| Кубок Англии по футболу 1891/1892 | |
| 1891–92 FA Cup | |
| Данные турнира | |
|---|---|
| Количество команд: |
162 |
| Итоговая расстановка | |
| Победитель: |
Вест Бромвич Альбион (2-й раз) |
| Финалист: | |
| ← 1890/1891 ... 1892/1893 → | |
Кубок Англии по футболу 1891/92 (англ. FA Cup 1891–92) — 21-й розыгрыш старейшего кубкового футбольного турнира, Кубка Футбольной ассоциации, более известного как Кубок Англии. В турнире приняло участие 162 клуба, 120 команд начали борьбу в первом квалификационном раунде.
Содержание
Календарь
| Раунд | Дата | Количество команд |
|---|---|---|
| Первый квалификационный раунд | Суббота 3 октября, 1891 | 120 |
| Второй квалификационный раунд | Суббота 24 октября, 1891 | 80 |
| Третий квалификационный раунд | Суббота 14 ноября, 1891 | 40 |
| Четвертый квалификационный раунд | Суббота 5 декабря, 1891 | 20 |
| Первый раунд | Суббота 16 января, 1892 | 32 |
| Второй раунд | Суббота 30 января, 1892 | 16 |
| Третий раунд | Суббота 13 февраля, 1892 | 8 |
| Полуфиналы | Суббота 27 февраля, 1892 | 4 |
| Финал | Суббота 19 марта, 1892 | 2 |
Первый квалификационный раунд
| Домашняя команда | Счет | Выездная команда | Дата | |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Фэйрфид Атлетик[1] | 3:1 | Саут Шор | 3 октября 1891 |
| 2 | Дарлингтон | 3:0 | Порт Клеренс | 3 октября 1891 |
| 3 | Бери | 3:1 | Уиттон Альбион | 3 октября 1891 |
| 4 | Матлок Таун | 4:2 | Бистон | 3 октября 1891 |
| 5 | Рединг | 2:1 | Ньюбери Таун | 3 октября 1891 |
| 6 | Шанкхаус | w:w | Биртли[1] | |
| 7 | Фолкстон | 3:3 | Олд Сэнт Маркс | 3 октября 1891 |
| 7пер | Олд Сэнт Маркс | 4:2 | Фолкстон | 10 октября 1891 |
| 8 | Мейденхед | 0:5 | Уотфорд Роверс | 3 октября 1891 |
| 9 | Олд Итонианс | 6:1 | Хантс Каунти] | 3 октября 1891 |
| 10 | Рочестер | 1:2 | Миллуолл Атлетик | 3 октября 1891 |
| 11 | Стевели | 3:0 | Ноттс Олимпик | 3 октября 1891 |
| 12 | Гримсби Таун | 3:0 | Лонг Итон Рэйнджерс | 3 октября 1891 |
| 13 | Маклсфилд Таун | 4:2 | Ньютаун |
3 октября 1891 |
| 14 | Олд Вестминстерс | 5:1 | Ипсвич Таун | 3 октября 1891 |
| 15 | Ньюарк | 3:1 | Экингтон Воркс | 3 октября 1891 |
| 16 | Кежуалс | 3:2 | Клэптон | 3 октября 1891 |
| 17 | Линкольн Сити | 3:2 | Донкастер Роверс | 3 октября 1891 |
| 18 | Хайгер Уолтон | 4:5 | Блэкпул | 3 октября 1891 |
| 19 | Барслем Порт Вейл | 2:4 | Бертон Уондерерс | 3 октября 1891 |
| 20 | Лутон Таун | 4:3 | Суиндон Таун | 3 октября 1891 |
| 21 | Гейнсборо Тринити | 3:0 | Грантем | 3 октября 1891 |
| 23 | Аттерклифф (футбольный клуб) | 1:2 | Ротерем Таун | 3 октября 1891 |
| 24 | Лондон Каледонианс | 4:2 | Чешам | 3 октября 1891 |
| 25 | Ньютон Хит | 5:1 | Ардвик | 3 октября 1891 |
| 26 | Скарборо | 4:1 | Вест Хартлпул Роверс | 3 октября 1891 |
| 27 | Бостон | 5:3 | Шеффилд | 3 октября 1891 |
| 28 | Витбурн  |
3:2 | Сандерленд Олимпик | 3 октября 1891 |
| 29 | Хейвуд Сентрал | w:w | Мосс Бэй[1] | |
| 30 | Нантвич | 3:0 | Честер Сэнт Освальдс | 3 октября 1891 |
| 31 | Гортон Вилла | 6:1 | Лик | 3 октября 1891 |
| 32 | Уолсолл Таун Свифтс | 7:2 | Уэднесбери олд Атлетик | 3 октября 1891 |
| 33 | Норвич Троуп | 1:3 | Old Wykehamists | 3 октября 1891 |
| 34 | Норвич CEYMS | 1:9 | Марлоу | 3 октября 1891 |
| 35 | Гейтсхед NER | 7:2 | Ашингтон | 3 октября 1891 |
| 36 | Бишоп Окленд | 4:3 | Саутвик | 3 октября 1891 |
| 37 | Дарлингтон Сент Августинес | 3:4 | Саут Банк | 3 октября 1891 |
| 38 | Клифтон | 5:0 | Пул | 3 октября 1891 |
| 39 | Лестер Фоссе | 2:6 | Смолл Хит | 3 октября 1891 |
| 40 | Эднесфорд Таун | 1:2 | Брирли Хилл Альянс | 3 октября 1891 |
| 41 | Мидлсбро Айронполис | w:w | Hurworth[1] | |
| 42 | Рослланерчригог |
0:1 | Честер | 3 октября 1891 |
| 43 | Илфорд | 0:1 | Чатем | 3 октября 1891 |
| 44 | Мэнсфилд Таун | 3:0 | Риддингс | 3 октября 1891 |
| 45 | Грантем Роверс> | w:w | Шеффилд Хили[1] | |
| 46 | Вармли | 1:4 | Саутгемптон Сент Мэрис | 3 октября 1891 |
| 47 | Волвертон | w:w | Свифтс[1] | |
| 48 | Херефорд | w:w | Кеттеринг[1] | |
| 49 | Спеннимур | 4:3 | Уитби[2] | 3 октября 1891 |
| 50 | Тау Ло | 1:5 | Ньюкасл Ист Энд | 3 октября 1891 |
| 51 | Прескот | 1:7 | Кру Александра | 3 октября 1891 |
| 52 | 1st Highland Light Infantry | 7:0 | Мэйдстон | 3 октября 1891 |
| 53 | Олд Крайлеганс | 2:3 | Грависенд | 3 октября 1891 |
| 54 | Крауч Энд | 6:2 | Эшфорд Юнайтед | 3 октября 1891 |
| 55 | Ройтон | 6:3 | Халивелл | 3 октября 1891 |
| 56 | Сомерсет Роверс | 6:3 | Бристоль Сэнт Джордж | 3 октября 1891 |
| 57 | Барроу | 1:3 | Флитвуд Рейнджерс | 3 октября 1891 |
| 58 | Транмир Роверс | 1:5 | Нортвич Виктория | 3 октября 1891 |
| 59 | Гринхалс | 1:5 | Хинэ Таун | 3 октября 1891 |
| 60 | Хейвуд | 6:0 | Норт Меолс | 3 октября 1891 |
Второй квалификационный раунд
| Домашняя команда | Счет | Выездная команда | Дата | |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Блэкпул | 4:2 | Флитвуд Рейнджерс | 24 октября 1891 |
| 2 | Честер | 2:4 | Рексем | 24 октября 1891 |
| 3 | Дарлингтон | 13:1 | Скарборо | 24 октября 1891 |
| 4 | Саут Банк | 2:4 | Стоктон | 24 октября 1891 |
| 5 | Old Wykehamists | 0:5 | Марлоу | 24 октября 1891 |
| 6 | Олд Картузианс | 4:6 | Олд Итонианс | 24 октября 1891 |
| 7 | Гримсби Таун | 10:0 | Бостон | 24 октября 1891 |
| 8 | Нортвич Виктория | 9:0 | Ливерпуль Стэнли | 24 октября 1891 |
| 9 | Саут Шор | 8:1 | Халивелл | 24 октября 1891 |
| 10 | Ротерем Таун | 5:1 | Килнхарст | 24 октября 1891 |
| 11 | Дерби Джанкшн | 1:2 | Ньюарк | 24 октября 1891 |
| 12 | Лутон Таун | 3:0 | Виндзор Феникс Атлетик | 24 октября 1891 |
| 13 | Бертон Уондерерс | 1:1 | Смолл Хит | 24 октября 1891 |
| 13пер | Смолл Хит | 2:1 | Бертон Уондерерс | 31 октября 1891 |
| 14 | Гейнсборо Тринити | 4:0 | 24 октября 1891 | |
| 15 | Ньюкасл Вест Энд | 1:3 | Ньюкасл Ист Энд | 24 октября 1891 |
| 16 | Лондон Каледонианс | 2:1 | Уотфорд Роверс | 24 октября 1891 |
| 17 | Ньютон Хит[1] | w:w | Хейвуд | |
| 18 | Олд Сэнт Маркс | 1:5 | Кежуалс | 24 октября 1891 |
| 19 | Витбурн |
4:10 | Гейтсхед NER | 24 октября 1891 |
| 20 | Хейвуд Сентрал | 1:2 | Бери | 24 октября 1891 |
| 21 | Нантвич | 3:4 | Маклсфилд Таун | 24 октября 1891 |
| 22 | Гортон Вилла | 2:3 | Кру Александра | 24 октября 1891 |
| 23 | Уолсолл Таун Свифтс | 2:4 | Бертон Свифтс | 24 октября 1891 |
| 24 | Лафборо | 7:0 | Херефорд | 24 октября 1891 |
| 25 | Шеффилд Юнайтед | 4:1 | Линкольн Сити | 24 октября 1891 |
| 26 | Хинэ Таун | 2:1 | Стевели | 24 октября 1891 |
| 27 | Бишоп Окленд | 4:2 | Рендел | 24 октября 1891 |
| 28 | Миллуолл Атлетик | 3:4 | 1st Highland Light Infantry | 24 октября 1891 |
| 29 | Клифтон | 8:5 | Сомерсет Роверс | 24 октября 1891 |
| 30 | Мидлсбро Айронполис | 7:0 | Уитби | 24 октября 1891 |
| 31 | Грависенд | 0:8 | Олд Брайтонианс | 24 октября 1891 |
| 32 | Мэнсфилд Таун | 4:0 | Мэтлок | 24 октября 1891 |
| 33 | Волвертон | 0:4 | Олд Вестминстерс | 24 октября 1891 |
| 34 | Ротвелл | 1:1 | Лидс Альбион | 24 октября 1891 |
| 34пер | Лидс Альбион | 2:0 | Ротвелл | 24 октября 1891 |
| 35 | Бакстон | 6:0 | Гедлинг Гров | 24 октября 1891 |
| 36 | Крауч Энд | 0:4 | Чатем | 24 октября 1891 |
| 37 | Веллингтон Атлетик | 2:2 | Шанкхаус | 24 октября 1891 |
| 37пер | Шанкхаус | 4:1 | Веллингтон Атлетик | 31 октября 1891 |
| 38 | Стоурбридж | 0:2 | Брирли Хилл Альянс | 24 октября 1891 |
| 39 | Саутгемптон Сент Мэрис[1] | 7:0 | Рединг | 24 октября 1891 |
| 40 | Бедминстер | w:w | 93rd Highland Regiment[1] |
Третий квалификационный раунд
| Домашняя команда | Счет | Выездная команда | Дата | |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Дарлингтон | w:w | Лидс Альбион[1] | |
| 2 | Бери | 5:5 | Блэкпул | 14 ноября 1891 |
| 2пер | Блэкпул | 4:3 | Бери | 25 ноября 1891 |
| 3 | Олд Итонианс | 2:3 | Лондон Каледонианс | 14 ноября 1891 |
| 4 | Чатем | 3:2 | Олд Брайтонианс | 14 ноября 1891 |
| 5 | Гримсби Таун | 1:2 | Шеффилд Юнайтед | 14 ноября 1891 |
| 6 | Нортвич Виктория | 5:0 | Маклсфилд Таун | 14 ноября 1891 |
| 7 | Саут Шор | 0:2 | Ньютон Хит | 14 ноября 1891 |
| 8 | Олд Вестминстерс | 6:1 | Марлоу | 14 ноября 1891 |
| 9 | Кру Александра | 3:1 | Рексем | 14 ноября 1891 |
| 10 | Ньюарк | 0:0 | Хинэ Таун | 14 ноября 1891 |
| 10пер | Хинэ Таун | 6:1 | Ньюарк | 14 ноября 1891 |
| 11 | Гейнсборо Тринити | 4:1 | Ротерем Таун | 14 ноября 1891 |
| 12 | Ньюкасл Ист Энд | 3:2 | Шанкхаус | 14 ноября 1891 |
| 13 | Смолл Хит | 4:2 | Бертон Свифтс | 14 ноября 1891 |
| 14 | Бишоп Окленд | 3:1 | Гейтсхед NER | 14 ноября 1891 |
| 15 | Клифтон | 8:2 | Рединг | 14 ноября 1891 |
| 16 | Мидлсбро Айронполис | 1:1 | Стоктон | 14 ноября 1891 |
| 16пер | Стоктон | 1:1 | Мидлсбро Айронполис | 21 ноября 1891 |
| 16пер | Стоктон | 2:5 | Мидлсбро Айронполис | 28 ноября 1891 |
| 17 | Мэнсфилд Таун | 0:0 | Бакстон | 14 ноября 1891 |
| 17пер | Мэнсфилд Таун | 2:2 | Бакстон | 21 ноября 1891 |
| 18 | Брирли Хилл Альянс | 7:0 | Лафборо | 14 ноября 1891 |
| 19 | 1st Highland Light Infantry | 1:4 | Кежуалс | 14 ноября 1891 |
| 20 | Бедминстер | 1-4 | Лутон Таун | 14 ноября 1891 |
Четвёртый квалификационный раунд
| Домашняя команда | Счет | Выездная команда | Дата | |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Дарлингтон | 0:3 | Мидлсбро Айронполис | 5 декабря 1891 |
| 2 | Кру Александра | 6:2 | Нортвич Виктория | 29 декабря 1891 |
| 3 | Кежуалс | 1-2 | Чатем[1] | 5 декабря 1891 |
| 4 | Лондон Каледонианс | 2:2 | Олд Вестминстерс | 12 декабря 1891 |
| 4пер | Лондон Каледонианс | 0:2 | Олд Вестминстерс | 19 декабря 1891 |
| 5 | Ньютон Хит | 3:4 | Блэкпул | 5 декабря 1891 |
| 6 | Ньюкасл Ист Энд | 7:0 | Бишоп Окленд | 5 декабря 1891 |
| 7 | Смолл Хит | 6:2 | Брирли Хилл Альянс | 5 декабря 1891 |
| 8 | Шеффилд Юнайтед | 1:0 | Гейнсборо Тринити | 5 декабря 1891 |
| 9 | Клифтон | 0:3 | Лутон Таун | 5 декабря 1891 |
| 10 | Мэнсфилд Таун | 2:4 | Хинэ Таун | 5 декабря 1891 |
Первый раунд
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Блэкпул | 0:3 | Шеффилд Юнайтед | 16 января, 1892 |
| 2 | Престон Норт Энд | 6:0 | Мидлсбро Айронполис | 23 января, 1892 |
| 3 | Сток | 3:0 Матч оспорен |
Кежуалс | 16 января, 1892 |
| 3 пер | Сток | 3:0 | Кежуалс | 23 января, 1892 |
| 4 | Ноттингем Форест | 2:1 | Ньюкасл Ист Энд | 16 января, 1892 |
| 5 | Блэкберн Роверс | 4:1 | Дерби Каунти | 16 января, 1892 |
| 6 | Астон Вилла | 4:1 | Хинэ Таун | 16 января, 1892 |
| 7 | Уэнсдей | 2:1 матч оспорен |
Болтон Уондерерс | 16 января, 1892 |
| 7 пер | Уэнсдей | 4:1 | Болтон Уондерерс | 23 января, 1892 |
| 8 | Бутл | 0:2 | Дарвен | 16 января, 1892 |
| 9 | Олд Вестминстерс | 2:3 | Вест Бромвич Альбион | 16 января, 1892 |
| 10 | Вулверхэмптон Уондерерс | 2:2 | Кру Александра | 16 января, 1892 |
| 10 пер | Кру Александра | 1:4 | Вулверхэмптон Уондерерс | 23 января, 1892 |
| 11 | Сандерленд | 3:0 матч оспорен |
Ноттс Каунти | 16 января, 1892 |
| 11 пер | Сандерленд | 4:0 | Ноттс Каунти | 23 января, 1892 |
| 12 | Лутон Таун | 0:3 | Мидлсбро | 16 января, 1892 |
| 13 | Крусейдерс | 1:4 | Аккрингтон | 16 января, 1892 |
| 14 | Эвертон | 2:4 матч оспорен |
Бернли | 16 января, 1892 |
| 14 пер | Эвертон | 1:3 | Бернли | 23 января, 1892 |
| 15 | Сандерленд Альбион | 1:2 матч оспорен |
Бирмингем Сент Джорджс | 16 января, 1892 |
| 15 пер | Сандерленд Альбион | 4:0 | Бирмингем Сент Джорджс | 23 января, 1892 |
| 16 | Смолл Хит | 5:1 | Роял Арсенал | 16 января, 1892 |
Второй раунд
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Бернли | 1:3 | Сток | 30 января, 1892 |
| 2 | Астон Вилла | 2:0 | Дарвен | 30 января, 1892 |
| 3 | Уэнсдей | 2:0 | Смолл Хит | 30 января, 1892 |
| 4 | Аккрингтон | 1:0 матч оспорен |
Сандерленд | 30 января, 1892 |
| 4 пер | Аккрингтон | 1:3 | Сандерленд | 6 февраля, 1892 |
| 5 | Вулверхэмптон Уондерерс | 3:1 | Шеффилд Юнайтед | 30 января, 1892 |
| 6 | Мидлсбро | 1:2 | Престон Норт Энд | 30 января, 1892 |
| 7 | Вест Бромвич Альбион | 3:1 | Блэкберн Роверс | 30 января, 1892 |
| 8 | Сандерленд Альбион | 0:1 | Ноттингем Форест | 30 января, 1892 |
Третий раунд
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Сток | 2:2 | Сандерленд | 13 февраля, 1892 |
| 1 пер | Сандерленд | 4:0 | Сток | 20 февраля, 1892 |
| 2 | Ноттингем Форест | 2:0 | Престон Норт Энд | 13 февраля, 1892 |
| 3 | Вулверхэмптон Уондерерс | 1:3 | Астон Вилла | 13 февраля, 1892 |
| 4 | Вест Бромвич Альбион | 2:1 | Уэнсдей | 13 февраля, 1892 |
Полуфиналы
Полуфиналы прошли 27 февраля 1892 года. «Астон Вилла» выиграла свой матч у «Сандерленда» со счётом 4:1, а «Вест Бромвич Альбион» и «Ноттингем Форест» сыграли свой матч вничью 1:1. Переигровка состоялась на стадионе «Вулверхэмптона»[3] и вновь закончилась вничью 1:1. Третья переигровка была проведена в Дерби[3] и на этот раз «Вест Бромвич» выиграл со счётом 6:2.
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Астон Вилла | 4:1 | Сандерленд | 27 февраля, 1892 |
| 2 | Вест Бромвич Альбион | 1:1 | Ноттингем Форест | 27 февраля, 1892 |
| пер | Ноттингем Форест | 1:1 | Вест Бромвич Альбион | 5 марта, 1892 |
| пер | Вест Бромвич Альбион | 6:2 | Ноттингем Форест | 9 марта, 1892 |
Финал
Финал состоялся 19 марта 1892 года на стадионе «Овал» в Кеннингтоне. В нём встретились «Вест Бромвич Альбион» и «Астон Вилла». «Вест Бромвич» одержал победу со счётом 3:0.
Напишите отзыв о статье "Кубок Англии по футболу 1891/1892"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Техническое поражение
- ↑ [www.britishnewspaperarchive.co.uk/viewer/bl/0001103/18911009/078/0003 Команда хозяйка дисквалифицирована], Whitby Gazette (9 October 1891). Проверено 24 октября 2015.
- ↑ 1 2 [www.arsenal-world.co.uk/footydb/loadcups.asp?mtno=0&ssnno=21 Cup Competitions 2016-2017 Latest Active - Arsenal FC - Arsenal World]
Ссылки
[www.thefa.com/TheFACup/More/PastResults# Кубок Англии на The FA Cup] (англ.)
Отрывок, характеризующий Кубок Англии по футболу 1891/1892
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
