Кубок Англии по футболу 1895/1896
Поделись знанием:
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
| Кубок Англии по футболу 1895/96 | |
| 1895–96 FA Cup | |
| Данные турнира | |
|---|---|
| Место проведения: | |
| Итоговая расстановка | |
| Победитель: | |
| Финалист: | |
| ← 1894/95 ... 1896/97 → | |
Кубок Англии 1895/96 (англ. FA Cup 1895–96) — 25-й розыгрыш старейшего кубкового футбольного турнира, Кубка Футбольной ассоциации, более известного как Кубок Англии. Победителем турнира стал шеффилдский клуб «Уэнсдей», обыгравший в финальном матче «Вулверхэмптон Уондерерс» со счётом 2:1. Это была первая победа «Уэнсдей» в Кубке Англии.
Содержание
Календарь
| Раунд | Дата |
|---|---|
| Предварительный раунд | Суббота, 5 октября 1895 |
| Первый квалификационный раунд | Суббота, 12 октября 1895 |
| Второй квалификационный раунд | Суббота, 2 ноября 1895 |
| Третий квалификационный раунд | Суббота, 23 ноября 1895 |
| Четвёртый квалификационный раунд | Суббота, 14 декабря 1895 |
| Первый раунд | Суббота, 1 февраля 1896 |
| Второй раунд | Суббота, 15 февраля 1896 |
| Третий раунд | Суббота, 29 февраля 1896 |
| Полуфиналы | Суббота, 21 марта 1896 |
| Финал | Суббота, 18 апреля 1896 |
Первый раунд
В первом раунде сыграли 32 команды, включая 10 победителей четвёртого квалификационного раунда, а также 16 команд из Первого дивизиона и 6 команд из Второго дивизиона («Ноттс Каунти», «Дарвен», «Бертон Уондерерс», «Ливерпуль», «Ньютон Хит» и «Вулидж Арсенал»). Оставшиеся команды Второго дивизиона играли в квалификационных раундах, из них в первый раунд вышли только «Гримсби Таун», «Ньюкасл Юнайтед», «Кру Александра» и «Бертон Свифтс». Также в этом раунде сыграли 6 клубов, не входивших в Футбольную лигу, но прошедших квалификационные раунды.
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Блэкпул | 4:1 | Бертон Свифтс | 1 февраля 1896 |
| 2 | Честерфилд | 0:4 | Ньюкасл Юнайтед | 1 февраля 1896 |
| 3 | Дарвен | 0:2 | Гримсби Таун | 1 февраля 1896 |
| 4 | Бернли | 6:1 | Вулидж Арсенал | 1 февраля 1896 |
| 5 | Ливерпуль | 4:1 | Миллуолл Атлетик | 1 февраля 1896 |
| 6 | Сток | 5:0 | Тоттенхэм Хотспур | 1 февраля 1896 |
| 7 | Ноттингем Форест | 0:2 | Эвертон | 1 февраля 1896 |
| 8 | Блэкберн Роверс | 1:2 | Вест Бромвич Альбион | 1 февраля 1896 |
| 9 | Вулверхэмптон Уондерерс | 2:2 | Ноттс Каунти | 1 февраля 1896 |
| Переигровка | Ноттс Каунти | 3:4 | Вулверхэмптон Уондерерс | 5 февраля 1896 |
| 10 | Кру Александра | 0:4 | Болтон Уондерерс | 1 февраля 1896 |
| 11 | Сандерленд | 4:1 | Престон Норт Энд | 1 февраля 1896 |
| 12 | Дерби Каунти | 4:2 | Астон Вилла | 1 февраля 1896 |
| 13 | Бертон Уондерерс | 1:1 | Шеффилд Юнайтед | 1 февраля 1896 |
| Переигровка | Шеффилд Юнайтед | 1:0 | Бертон Уондерерс | 6 февраля 1896 |
| 14 | Ньютон Хит | 2:1 | Кеттеринг | 1 февраля 1896 |
| 15 | Смолл Хит | 1:4 | Бери | 1 февраля 1896 |
| 16 | Саутгемптон Сент-Мэрис | 2:3 | Уэнсдей | 1 февраля 1896 |
Второй раунд
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Блэкпул | 0:2 | Болтон Уондерерс | 15 февраля 1896 |
| 2 | Бернли | 1:1 | Сток | 15 февраля 1896 |
| Переигровка | Сток | 7:1 | Бернли | 20 февраля 1896 |
| 3 | Уэнсдей | 2:1 | Сандерленд | 15 февраля 1896 |
| 4 | Гримсби Таун | 1:1 | Вест Бромвич Альбион | 15 февраля 1896 |
| Переигровка | Вест Бромвич Альбион | 3:0 | Гримсби Таун | 20 февраля 1896 |
| 5 | Вулверхэмптон Уондерерс | 2:0 | Ливерпуль | 15 февраля 1896 |
| 6 | Эвертон | 3:0 | Шеффилд Юнайтед | 15 февраля 1896 |
| 7 | Ньютон Хит | 1:1 | Дерби Каунти | 15 февраля 1896 |
| Переигровка | Дерби Каунти | 5:1 | Ньютон Хит | 19 февраля 1896 |
| 8 | Ньюкасл Юнайтед | 1:3 | Бери | 15 февраля 1896 |
Третий раунд
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Уэнсдей | 4:0 | Эвертон | 29 февраля 1896 |
| 2 | Болтон Уондерерс | 2:0 | Бери | 29 февраля 1896 |
| 3 | Вулверхэмптон Уондерерс | 3:0 | Сток | 29 февраля 1896 |
| 4 | Дерби Каунти | 1:0 | Вест Бромвич Альбион | 29 февраля 1896 |
Полуфиналы
- Переигровка
Финал
Финал состоялся 18 апреля 1896 года на стадионе «Кристал Пэлас» В нём встретились «Уэнсдей» и «Вулверхэмптон Уондерерс». Победу в матче со счётом 2:1 одержал «Уэнсдей».
18 апреля 1896
|
| Уэнсдей | 2:1 | Вулверхэмптон Уондерерс |
|---|---|---|
Спикзли  1' 18'
|
Блэк 8'
|
Кристал Пэлас, Лондон
Зрителей: 48 836 Судья: Уильям Симпсон |
     Уэнсдей
|
Вулверхэмптон Уондерерс
|
Напишите отзыв о статье "Кубок Англии по футболу 1895/1896"
Примечания
Ссылки
- [www.thefa.com/thefacup Официальный сайт турнира] (англ.)
- [www.rsssf.com/tablese/engcup1896.html Результаты] на сайте RSSSF.com (англ.)
Отрывок, характеризующий Кубок Англии по футболу 1895/1896
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
