Кубок Англии по футболу 1898/1899
Поделись знанием:
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
| Кубок Англии по футболу 1898/99 | |
| 1898–99 FA Cup | |
| Данные турнира | |
|---|---|
| Место проведения: | |
| Итоговая расстановка | |
| Победитель: | |
| Финалист: | |
| ← 1897/98 ... 1899/1900 → | |
Кубок Англии 1898/99 (англ. FA Cup 1898–99) — 28-й розыгрыш старейшего кубкового футбольного турнира, Кубка Футбольной ассоциации, более известного как Кубок Англии. Победителем турнира стал клуб «Шеффилд Юнайтед», обыгравший в финальном матче «Дерби Каунти» со счётом 4:1.
Содержание
Календарь
| Раунд | Дата |
|---|---|
| Предварительный раунд | Суббота, 24 сентября 1898 |
| Первый квалификационный раунд | Суббота, 1 октября 1898 |
| Второй квалификационный раунд | Суббота, 15 октября 1898 |
| Третий квалификационный раунд | Суббота, 29 октября 1898 |
| Четвёртый квалификационный раунд | Суббота, 19 ноября 1898 |
| Пятый квалификационный раунд | Суббота, 10 декабря 1899 |
| Первый раунд | Суббота, 28 января 1899 |
| Второй раунд | Суббота, 11 февраля 1899 |
| Третий раунд | Суббота, 25 февраля 1899 |
| Полуфиналы | Суббота, 18 марта 1899 |
| Финал | Суббота, 15 апреля 1899 |
Первый раунд
В первом раунде сыграли 32 команды, включая 10 победителей пятого квалификационного раунда, а также 18 команд из Первого дивизиона, 3 команды из Второго дивизиона («Ньютон Хит», «Вулидж Арсенал» и «Манчестер Сити») и 1 команды из Южной футбольной лиги («Саутгемптон»). Оставшиеся команды Второго дивизиона играли в квалификационных раундах, из них в первый раунд вышли только «Гримсби Таун», «Смолл Хит» и «Глоссоп Норт Энд». Также в этом раунде сыграли 7 клубов, не входивших в Футбольную лигу, но прошедших квалификационные раунды.
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Бристоль Сити | 2:4 | Сандерленд | 28 января 1899 |
| 2 | Бернли | 2:2 | Шеффилд Юнайтед | 28 января 1899 |
| Переигровка | Шеффилд Юнайтед | 2:1 | Бернли | 2 февраля 1899 |
| 3 | Ливерпуль | 2:0 | Блэкберн Роверс | 28 января 1899 |
| 4 | Престон Норт Энд | 7:0 | Гримсби Таун | 28 января 1899 |
| 5 | Ноттс Каунти | 2:0 | Кеттеринг | 28 января 1899 |
| 6 | Ноттингем Форест | 2:1 | Астон Вилла | 28 января 1899 |
| 7 | Уэнсдей | 2:2 | Сток | 28 января 1899 |
| Переигровка | Сток | 2:0 | Уэнсдей | 2 февраля 1899 |
| 8 | Вулверхэмптон Уондерерс | 0:0 | Болтон Уондерерс | 28 января 1899 |
| Переигровка | Болтон Уондерерс | 0:1 | Вулверхэмптон Уондерерс | 1 февраля 1899 |
| 9 | Вест Бромвич Альбион | 8:0 | Саут Шор | 28 января 1899 |
| 10 | Эвертон | 3:1 | Джарроу | 28 января 1899 |
| 11 | Смолл Хит | 3:2 | Манчестер Сити | 28 января 1899 |
| 12 | Хинор Таун | 0:3 | Бери | 28 января 1899 |
| 13 | Вулидж Арсенал | 0:6 | Дерби Каунти | 28 января 1899 |
| 14 | Нью Бромптон | 0:1 | Саутгемптон | 28 января 1899 |
| 15 | Тоттенхэм Хотспур | 1:1 | Ньютон Хит | 28 января 1899 |
| Переигровка | Ньютон Хит | 3:5 | Тоттенхэм Хотспур | 1 февраля 1899 |
| 16 | Глоссоп | 0:1 | Ньюкасл Юнайтед | 28 января 1899 |
Второй раунд
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Ливерпуль | 3:1 | Ньюкасл Юнайтед | 11 февраля 1899 |
| 2 | Престон Норт Энд | 2:2 | Шеффилд Юнайтед | 11 февраля 1899 |
| Переигровка | Шеффилд Юнайтед | 2:1 | Престон Норт Энд | 16 февраля 1899 |
| 3 | Сток | 2:2 | Смолл Хит | 11 февраля 1899 |
| Переигровка | Смолл Хит | 1:2 | Сток | 15 февраля 1899 |
| 4 | Ноттс Каунти | 0:1 | Саутгемптон | 11 февраля 1899 |
| 5 | Вест Бромвич Альбион | 2:1 | Бери | 11 февраля 1899 |
| 6 | Дерби Каунти | 2:1 | Вулверхэмптон Уондерерс | 11 февраля 1899 |
| 7 | Эвертон | 0:1 | Ноттингем Форест | 11 февраля 1899 |
| 8 | Тоттенхэм Хотспур | 2:1 | Сандерленд | 11 февраля 1899 |
Третий раунд
| № | Хозяева | Счёт | Гости | Дата |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Саутгемптон | 1:2 | Дерби Каунти | 25 февраля 1899 |
| 2 | Сток | 4:1 | Тоттенхэм Хотспур | 25 февраля 1899 |
| 3 | Ноттингем Форест | 0:1 | Шеффилд Юнайтед | 25 февраля 1899 |
| 4 | Вест Бромвич Альбион | 0:2 | Ливерпуль | 25 февраля 1899 |
Полуфиналы
- Переигровка
- Вторая переигровка
Финал
Финал прошёл 15 апреля 1899 года на лондонском стадионе «Кристал Пэлас». В нём встретились «Шеффилд Юнайтед» и «Дерби Каунти». Победу со счётом 4:1 одержал шеффилдский клуб.
15 апреля 1899
15:00 GMT |
| Шеффилд Юнайтед | 4:1 | Дерби Каунти |
|---|---|---|
Беннетт  60' Бир 65' Алмонд 69' Прист 89'
|
Боаг 12'
|
     Шеффилд Юнайтед
|
Дерби Каунти
|
Напишите отзыв о статье "Кубок Англии по футболу 1898/1899"
Примечания
Ссылки
- [www.thefa.com/thefacup Официальный сайт турнира] (англ.)
- [www.rsssf.com/tablese/engcup1899.html Результаты] на сайте RSSSF.com (англ.)
Отрывок, характеризующий Кубок Англии по футболу 1898/1899
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
