Кубок вызова ФИБА 2008/2009
Поделись знанием:
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
(перенаправлено с «Кубок Вызова 2008-2009»)
| Кубок Вызова ФИБА Европа |
|---|
| Текущий сезон |
| 2008-2009 |
| Основана |
| 2003 |
| Континент |
| Европа |
| Выход в |
 Кубок Европы УЛЕБ
|
| Число команд |
| 32 (Групповой этап) |
| Текущий чемпион |
 Баронс (Рига)
|
| Финал 2009 прошёл |
 Болонья
|
| Победитель |
| Виртус |
| Официальный сайт |
| [www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.compID_BYg5Rb55Jw-G5I3MZ6JB01.html EuroCup 2008] |
Кубок вызова ФИБА 2008 — 2009 (англ. EuroChallenge 2008-09) 6-я версия третьего по значимости баскетбольного турнира Европы. Проводится под эгидой ФИБА Европа. В прошлом носил название FIBA EuroCup. В турнире принимают участие 40 команд из 21 страны.
| Страна | Кол-во | Команды | |||
|---|---|---|---|---|---|
 Россия |
4 | Урал-Грейт (Пермь) | Триумф (Люберцы) | Локомотив (Ростов-на-Дону) | ЦСК BBC (Самара) |
 Бельгия |
3 | Остенде | Дексия (Монс) | Льеж | |
 Германия |
3 | Телеком (Бонн) | Скайлайнерс (Франкфурт) | Ольденбург | |
 Украина |
3 | БК Киев | Химик (Южный) | Сумыхимпром (Сумы) | |
 Кипр |
3 | Керавнос | АЕЛ | АПОЭЛ | |
 Эстония |
2 | БК Калев | Тарту Юликоол/Рок | ||
 Франция |
2 | Шоле | Хайерес (Тулон) | ||
 Нидерланды |
2 | Ден Бош | Май Гайд | ||
 Греция |
1 | Олимпия (Ларисса) | |||
 Израиль |
1 | Хапоэль (Иерусалим) | |||
| Италия |
1 | Виртус (Болонья) | |||
| Латвия |
1 | Вентспилс | |||
 Литва |
1 | Шяуляй | |||
 Австрия |
1 | Гмунден | |||
 Польша |
1 | Слупск | |||
 Испания |
1 | Кахасоль | |||
 Турция |
1 | Галатасарай | |||
 Швейцария |
1 | Беннетон (Фрайбург) | |||
- Примечание: таблица изменится: команды, проигравшие в кубке Европы УЛЕБ, присоединятся к турниру
* Команды из кубка Европы УЛЕБ
Содержание
Отборочный этап
Первый раунд
Первый раунд прошёл 7,14 и 21-22 октября.
Баккен Бэрс  |
119-164 | Льеж |
55:67 | 64:97 |
АМАК Охрид  |
148-145 |  Златорог |
70:76 | 78:69 |
| АПОЭЛ |
113-135 | Виши |
52:66 | 61:69 |
Керменд  |
171-201 | Ден Бош |
71:88 | 100:113 |
| МБК Николаев |
138-151 | Скайлайнерс |
68:75 | 70:76 |
Плоешти  |
147-145 | Спартак СПб |
79:76 | 68:69 |
Простейов  |
134-148 |  Загреб |
61:69 | 73:79 |
| Свендборг |
168-180 |  Широки Бриег |
92:100 | 76:80 |
| Сибиу |
144-186 | Банвит |
67:74 | 77:112 |
Спартак Плевен  |
153-176 | Анталья |
83:87 | 70:89 |
| У-Мобителко |
132-163 | Ольденбург |
60:86 | 72:77 |
| Цедевита |
150-157 | Тулон |
92:82 | 58:75 |
Энерги-Инвест  |
160-200 | Сумыхимпром |
81:110 | 79:90 |
| Донецк |
120-144 | АЕЛ |
65:65 | 55:79 |
Второй раунд
Второй раунд прошёл 4 и 11 ноября 2008 года.
| Банвит |
165-189 | АЕЛ |
93:100 | 72:89 |
| Ден Бош |
166-130 | АМАК Охрид |
94:66 | 72:64 |
| Льеж |
154-144 | Виши |
74:67 | 80:77 |
| Ольденбург |
150-120 | Борац |
76:46 | 74:74 |
| Скайлайнерс |
127-125 | Анталья |
60:60 | 67:65 |
| Тулон |
170-154 | Плоешти |
103:77 | 67:77 |
| ЦСК ВВС |
149-136 | Загреб |
80:60 | 69:76 |
| Широки Бриег |
155-164 | Сумыхимпром |
73:73 | 82:91 |
Второй групповой этап
Группа I
| Команда | Игр | Поб | Пор | Зб | Пр | Рз | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Шоле |
6 | 5 | 1 | 450 | 408 | +42 |
| 2 | Телеком Бонн |
6 | 3 | 3 | 415 | 425 | -10 |
| 3 | Льеж |
6 | 2 | 4 | 410 | 432 | -22 |
| 4 | Ден Бош |
6 | 2 | 4 | 433 | 443 | -10 |
Группа J
| Команда | Игр | Поб | Пор | Зб | Пр | Рз | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Виртус Болонья |
6 | 4 | 2 | 479 | 444 | +35 |
| 2 | БК Киев |
6 | 4 | 2 | 446 | 399 | +47 |
| 3 | Ольденбург |
6 | 3 | 3 | 456 | 470 | -14 |
| 4 | Галатасарай |
6 | 1 | 5 | 478 | 546 | -68 |
Группа K
| Команда | Игр | Поб | Пор | Зб | Пр | Рз | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | АЕЛ |
6 | 5 | 1 | 472 | 421 | +51 |
| 2 | Урал-Грейт |
6 | 3 | 3 | 453 | 453 | 0 |
| 3 | Кахасоль |
6 | 2 | 4 | 417 | 418 | -1 |
| 4 | Локомотив |
6 | 2 | 4 | 399 | 449 | -50 |
Группа L
| Команда | Игр | Поб | Пор | Зб | Пр | Рз | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Триумф Люберцы |
6 | 5 | 1 | 472 | 431 | +41 |
| 2 | Май Гайд |
6 | 4 | 2 | 481 | 461 | +20 |
| 3 | Дексия |
6 | 3 | 3 | 495 | 482 | +13 |
| 4 | ЦСК BBC |
6 | 0 | 6 | 429 | 503 | -74 |
1/4 Финала
| Команда #1 | Счет | Команда #2 | 1 матч | 2 матч | 3 матч* |
|---|---|---|---|---|---|
| Шоле |
2-1 | БК Киев |
68-52 | 72-77 | 80-74 |
| Виртус |
2-0 | Телеком |
86-76 | 106-91 | |
| АЕЛ |
2-0 | Май Гайд |
82-72 | 83-72 | |
| Триумф |
2-1 | Урал-Грейт |
100-102 | 91-65 | 78-63 |
* если потребуется
1 и 3 матчи являются домашними для клубов: Шоле , Виртус Болонья , АЕЛ , Триумф Люберцы
Финал четырех
Финал четырёх - заключительный этап Кубка Вызова 2008-09 (EuroChallenge 2008-09), прошел 24 - 26 апреля. В полуфинале французский клуб сыграл с люберецким «Триумфом». В другой паре встретились «Виртус» из Болоньи и кипрский АЕЛ. «Финал четырех» прошел на площадке «Виртуса», в Болонье.
| 1/2 финала 24 апреля |
Финал 26 апреля | |||||||
|
<td align=center bgcolor="#f2f2f2" style="border:1px solid #aaa;"> 1</td>
<td style="border:1px solid #aaa;" bgcolor="#f9f9f9"> |
81 | |||||||
|
<td align=center bgcolor="#f2f2f2" style="border:1px solid #aaa;"> 4</td>
<td style="border:1px solid #aaa;" bgcolor="#f9f9f9"> |
78 | |||||||
|
<td colspan="2" style="border:1px solid #aaa;" bgcolor=#f9f9f9> |
75 | |||||||
|
<td colspan="2" style="border:1px solid #aaa;" bgcolor=#f9f9f9> |
77 | |||||||
|
<td align=center bgcolor="#f2f2f2" style="border:1px solid #aaa;"> 2</td>
<td style="border:1px solid #aaa;" bgcolor="#f9f9f9"> |
83 | |||||||
|
<td align=center bgcolor="#f2f2f2" style="border:1px solid #aaa;"> 3</td>
<td style="border:1px solid #aaa;" bgcolor="#f9f9f9"> |
69 | |||||||
Матч за 3-е место - Триумф Люберцы - АЕЛ - 94:82
Напишите отзыв о статье "Кубок вызова ФИБА 2008/2009"
Примечания
См. также
Ссылки
- [www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.compID_BYg5Rb55Jw-G5I3MZ6JB01.season_2009.htmlОфициальный сайт]
- [www.fibaeurope.com/ FIBA Europe]
- [www.eurobasket.com European Basketball website]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Кубок вызова ФИБА 2008/2009
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
