Кубок Европы по марафону 1985
Поделись знанием:
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
| Кубок Европы по марафону 1985 | |
 | |
| Город-организатор | |
|---|---|
| Разыгрывается медалей |
2 |
| Церемония открытия | |
Юи 1988 → | |
Кубок Европы по марафону 1985 прошёл 15 сентября в Риме, столице Италии. Участники разыграли командный приз в соревнованиях у мужчин и (впервые в истории) у женщин.
Каждая страна могла выставить до 8 человек в каждый из двух забегов. Победители у мужчин определялись по сумме занятых мест 4 лучших участников, а у женщин по сумме результатов 3 лучших участниц.
Содержание
Командное первенство
Мужчины
| Место | Сборная | Атлеты | Место участника | Очки |
|---|---|---|---|---|
 |
 ГДР |
Михаэль Хайльман | 1 | 32 |
| Йорг Петер | 3 | |||
| Юрген Эбердинг | 11 | |||
| Хартмут Троннир | 17 | |||
 |
 Франция |
Жак Лефран | 2 | 36 |
| Александр Гонсалес | 6 | |||
| Жан-Ив Мадлон | 8 | |||
| Патрик Жоаннес | 20 | |||
| Мишель Лелю | (26) | |||
 |
 Италия |
Алессио Фаустини | 4 | 38 |
| Джелиндо Бордин | 7 | |||
| Альдо Фантони | 13 | |||
| Лорис Пимаццони | 14 | |||
| Освальдо Фаустини | (16) | |||
| Джузеппе Денти | (18) | |||
| Лучано Аквароне | (70) | |||
| 4 |  Великобритания |
85 | ||
| 5 |  Испания |
99 | ||
| 6 |  Болгария |
172 |
Курсивом выделены участники, чей результат не пошёл в зачёт команды
Женщины
| Место | Сборная | Атлеты | Время | Суммарное время |
|---|---|---|---|---|
| |
ГДР |
Катрин Дёрре | 2:30.11 | 7:36.10 |
| Габриэле Мартинс | 2:32.23 | |||
| Биргит Вайнхольд | 2:33.36 | |||
| |
Италия |
Лаура Фольи | 2:35.06 | 7:48.50 |
| Эмма Скаунич | 2:36.46 | |||
| Рита Маркизио | 2:36.58 | |||
| Паола Моро | (2:43.59) | |||
| Стефания Коломбо | (2:44.54) | |||
| |
 СССР |
Надежда Усманова | 2:33.57 | 7:48.53 |
| Екатерина Храменкова | 2:36.49 | |||
| Валентина Устинова | 2:38.07 | |||
| Надежда Гумерова | (2:39.32) | |||
| Ирина Рубан | (2:43.32) | |||
| 4 |  Финляндия |
7:53.16 | ||
| 5 | Испания |
8:08.27 | ||
| 6 |  Польша |
8:19.05 |
Курсивом выделены участницы, чей результат не пошёл в зачёт команды
Индивидуальное первенство
Мужчины
| Место | Атлет | Гражданство | Время |
|---|---|---|---|
| 1 | Михаэль Хайльман | ГДР |
2:11.28 |
| 2 | Жак Лефран | Франция |
2:14.16 |
| 3 | Йорг Петер | ГДР |
2:14.27 |
| 4 | Алессио Фаустини | Италия |
2:14.30 |
| 5 | Сидалиу Каэтану |  Португалия |
2:15.03 |
| 6 | Александр Гонсалес | Франция |
2:15.09 |
| 7 | Джелиндо Бордин | Италия |
2:15.13 |
| 8 | Жан-Ив Мадлон | Франция |
2:15.47 |
| 9 | Чеслав Вильчевский | Польша |
2:15.51 |
| 10 | Юэн Эллис | Великобритания |
2:15.56 |
Женщины
| Место | Атлет | Гражданство | Время |
|---|---|---|---|
| 1 | Катрин Дёрре | ГДР |
2:30.11 |
| 2 | Габриэле Мартинс | ГДР |
2:32.23 |
| 3 | Биргит Вайнхольд | ГДР |
2:33.36 |
| 4 | Надежда Усманова | СССР |
2:33.57 |
| 5 | Синикка Кескитало | Финляндия |
2:34.28 |
| 6 | Лаура Фольи | Италия |
2:35.06 |
| 7 | Эмма Скаунич | Италия |
2:36.46 |
| 8 | Екатерина Храменкова | СССР |
2:36.49 |
| 9 | Рита Маркизио | Италия |
2:36.58 |
| 10 | Валентина Устинова | СССР |
2:38.07 |
Напишите отзыв о статье "Кубок Европы по марафону 1985"
Ссылки
- Martin Rix. [www.gbrathletics.com/ic/road.htm European Marathon Cup] (англ.). GBRAthletics.com. — Призёры Кубков Европы по марафону (1981—2002). Проверено 24 июня 2015. [archive.is/L2k0O Архивировано из первоисточника 23 июня 2015].
- [more.arrs.net/race/11776/1/position/asc/1/position/asc 1985 European Cup Results] (англ.). ARRS. — Результаты Кубка Европы по марафону 1985 года. Проверено 24 июня 2015. [web.archive.org/web/20150624065416/more.arrs.net/race/11776/1/position/asc/1/position/asc Архивировано из первоисточника 24 июня 2015].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кубок Европы по марафону 1985
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
