Кубок Шпенглера 2003

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кубок Шпенглера 2003
Spengler Cup 2003
Подробности турнира
Страна проведения Швейцария Швейцария
Города проведения Давос
Время проведения 26 декабря31 декабря
Число команд 5
Призовые места
 Чемпион Сборная Канады
(10-й титул)
 Второе место Давос
Статистика турнира
Сыграно матчей 11
Забито голов 81  (7.36 за игру)
MVP Олег Петров
Хронология

Кубок Шпенглера 2003 — 77-й традиционный турнир Кубок Шпенглера. Проходил с 26 по 31 декабря 2003 года в швейцарском Давосе. Обладателем кубка стала Сборная Канады, обыгравшая в финале хозяина соревнований «Давос» со счётом 7:4.





Участники турнира

Результаты

Предварительный этап

Клуб И В В0 П0 П ШЗ ШП О
Давос 4 3 0 0 1 21 12 6
Сборная Канады 4 3 0 0 1 17 14 6
Локомотив 4 2 0 0 2 13 14 4
Йокерит 4 1 0 0 3 8 13 2
Крефельд Пингвин 4 1 0 0 3 11 17 2
26 декабря 2003 Йокерит 1 : 4
(0:0, 1:1, 0:3)
Давос Айсштадион Давос

26 декабря 2003 Сборная Канады 3 : 2
(0:1, 2:1, 1:0)
Крефельд Пингвин Айсштадион Давос

27 декабря 2003 Крефельд Пингвин 2 : 4
(1:1, 1:1, 0:2)
Йокерит Айсштадион Давос

27 декабря 2003 Локомотив 5 : 2
(0:0, 2:1, 3:1)
Давос Айсштадион Давос

28 декабря 2003 Крефельд Пингвин 5 : 2
(2:1, 1:0, 2:1)
Локомотив Айсштадион Давос

28 декабря 2003 Йокерит 2 : 4
(1:0, 1:3, 0:1)
Сборная Канады Айсштадион Давос

29 декабря 2003 Сборная Канады 6 : 3
(0:0, 3:1, 3:2)
Локомотив Айсштадион Давос

29 декабря 2003 Давос 8 : 2
(3:1, 2:0, 3:1)
Крефельд Пингвин Айсштадион Давос

30 декабря 2003 Давос 7 : 4
(2:1, 3:0, 2:3)
Сборная Канады Айсштадион Давос

30 декабря 2003 Локомотив 3 : 1
(0:1, 0:0, 3:0)
Йокерит Айсштадион Давос

Финал

31 декабря 2003 Давос 4 : 7
(2:3, 1:1, 1:3)
Сборная Канады Айсштадион Давос

Символическая сборная

См. также

Напишите отзыв о статье "Кубок Шпенглера 2003"

Примечания

Ссылки

  • [www.spenglercup.ch/ Официальный сайт турнира]

Отрывок, характеризующий Кубок Шпенглера 2003

– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.