Кубок африканских наций 2010

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кубок африканских наций 2010
порт. Copa das Nações Africanas de 2010'
Подробности чемпионата
Место проведения Ангола Ангола
      Города проведения 4
      Стадионы 4
Сроки финального турнира 10 января31 января
      в финале 15 (16 до снятия Того)
Призовые места
Чемпион  Египет (7-й раз)
Второе место  Гана
Третье место  Нигерия
Четвёртое место  Алжир
Статистика чемпионата
Посещаемость 543 500 (18 741 за игру)
Сыграно матчей 29
Забито голов 71 (2,45 за игру)
Бомбардир(ы) Мохамед Гедо (5)
Хронология

Кубок африканских наций 2010 — главный футбольный турнир Африки среди сборных команд, который проходил с 10 января по 31 января 2010 года[1] в Анголе. Турнир проводился под эгидой CAF в 27-й раз. Победителем турнира в седьмой раз (и в третий раз подряд) стала сборная Египта.





Отборочный турнир

Отборочный турнир к Чемпионату мира 2010, который состоялся в ЮАР, одновременно являлся и отборочным турниром к Кубку африканских наций 2010. В финальном турнире должны были принять участие 16 сборных, включая хозяйку турнира — сборную Анголы, которая на правах хозяина соревнований получила путевку напрямую. Остальные 15 участников определились по результатам отборочных игр второго группового раунда ЧМ-2010 — каждая из пяти групп делегирует на Кубок африканских наций 2010 команды, занявшие места с 1-го по 3-е[2].

Участники

В Кубке африканских наций 2010 принимали участие:

Занявшие 1-3 места в группах отборочного турнира:

Группа A

Группа B

Группа C

группа D

группа E

Составы участников

Стадионы

Луанда Бенгела Кабинда Лубанго
«Стадион 11 ноября» «Кумплешу да Сеньор да Граса» «Эштадиу Шимандела» «Эштадиу Алту да Шела»
Вместимость: 40,000 Вместимость: 25,000 Вместимость: 25,000 Вместимость: 25,000

Жеребьёвка

Жеребьевка турнира прошла 20 ноября 2009 года в Луанде. Команды были разделены на 4 корзины, Ангола как организатор и Египет как действующий чемпион были помещены в первую корзину, остальные 14 команд были помещены в корзины в зависимости от результатов на трёх последних Кубках африканских наций. Календарь турнира был представлен 25 мая 2009 года[3].

Корзина 1 Корзина 2 Корзина 3 Корзина 4

 Ангола
 Египет
 Камерун
 Кот-д’Ивуар

 Гана
 Нигерия
 Тунис
 Мали

 Замбия
 Бенин
 Алжир
 Того

 Буркина-Фасо
 Мозамбик
 Габон
 Малави

Групповой этап

Дополнительные показатели

В случае равенства очков у нескольких команд в группе использовались дополнительные показатели в следующем порядке[4]:

  1. Очки, набранные в личных встречах
  2. Разница мячей в личных встречах
  3. Число забитых мячей в личных встречах
  4. Разница мячей
  5. Число забитых мячей
  6. Число жёлтых и красных
  7. Жеребьёвка

Группа A

И В Н П М О
 Ангола 3 1 2 0 6-4 5
 Алжир 3 1 1 1 1-3 4
 Мали 3 1 1 1 7-6 4
 Малави 3 1 0 2 4-5 3

И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки

Группа В

И В Н П М О
 Кот-д’Ивуар 2 1 1 0 3-1 4
 Гана 2 1 0 1 2-3 3
 Буркина-Фасо 2 0 1 1 0-1 1
 Того (снялась) 0 0 0 0 0-0 0

И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки


Группа С

И В Н П М О
 Египет 3 3 0 0 7-1 9
 Нигерия 3 2 0 1 5-3 6
 Бенин 3 0 1 2 2-5 1
 Мозамбик 3 0 1 2 2-7 1

И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки


Группа D

И В Н П М О
 Замбия 3 1 1 1 5-5 4
 Камерун 3 1 1 1 5-5 4
 Габон 3 1 1 1 2-2 4
 Тунис 3 0 3 0 3-3 3

И — игр, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, М — разница мячей, О — очки

Плей-офф

Четвертьфиналы Полуфиналы Финал
                   
24 января Луанда        
  Ангола  0
28 января Луанда
  Гана  1  
  Гана  1
25 января Лубанго
    Нигерия  0  
  Замбия  0 (4)
31 января Луанда
  Нигерия  0 (5)  
  Гана  0
24 января Кабинда
    Египет  1
  Кот-д’Ивуар  2
28 января Бенгела
  Алжир  3  
  Алжир  0 Матч за 3-е место
25 января Бенгела
    Египет  4  
  Египет  3   Нигерия  1
  Камерун  1     Алжир  0
30 января Бенгела

1/4 финала

24 января 2010
Ангола  0:1 (0:1)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/913-angola-ghana]
 Гана
Голы Гьян  16'
Стадион 11 ноября, Луанда
Зрителей: 22000
Судья: Мохамед Бенуза

А:Фернандеш, Кали (к), Чара, Зуэла (Эноке 76), Жилберту (Зе Каланга 73), Джалма, Маркеш, Флавиу, Стелвиу (Жоб, 57'), Мабинья , Манушу
Гл. тренер: Мануэл Жозе

Г:Кингсон (к), Сарпей, Гьян (Амоа , 62), Инкум, Агьеманг-Опоку , Асамоа, Адди, А. Айю (И. Айю), Ворса, Агьеманг-Баду, Драмани (Аддо 79)
Гл. тренер: Милован Раевац
24 января 2010
Кот-д’Ивуар  2:3 д.в. (1:1, 2:2)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/914-cote-divoire-algeria]
 Алжир
Калу  4'
Кейта  89'
Голы Матмур  40'
Бугерра  90+2'
Буазза  92'
Эштадиу Шимандела, Кабинда
Зрителей: 10000
Судья: Эдди Майе

К:Барри, К. Туре, Бамба, Демель, Жервиньо, Тьене, Я. Туре , Тьоте (Фаэ, 72'), Зокора (Диндан, 96'), Дрогба (к), Калу (Кейта, 83')
Гл. тренер: Вахид Халилходжич

А:Шауши, Бельхадж, Бугерра , Яхья (Рао, 86), Халлиш, Зиани (Абдун, 106), Йебда, Мансури (к), Матмур , Меньи (Буазза, 91), Геззал
Гл. тренер: Рабах Саадан
25 января 2010
Египет  3:1 д.в. (1:1, 1:1)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/915-egypt-cameroon]
 Камерун
Хассан  37'  95'
Геддо  92'
Голы Эмана  26'
Кумплешу да Сеньор да Граса, Бенгела
Зрителей: 12000
Судья: Джером Деймон

Е:Эль-Хадари, Саид, Гомаа , Моавад , Аль-Мохаммади , Фатхалла, Фатхи, Хассан (к) (Абдельшафи, 118), Абд-Рабу (Гали, 85'), Зидан (Геддо, 67'), Мотеаб
Гл. тренер: Хассан Шехата

К:Камени, А.Сонг, Бедимо (Бикей, 106'), Н'Кулу , Джереми (Эфлолу, 105'), Эмана (Вебо, 88'), Эйонг, Шеджу, Манджек , Это'О (к), Идриссу
Гл. тренер: Поль Ле Гуэн
25 января 2010
Замбия  0:0 д.в. (0:0, 0:0)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/916-zambia-nigeria]
 Нигерия
Эштадиу Алту да Шела, Лубанго
Зрителей: 10000
Судья: Эссам Аб Эль Фаттах

Серия пенальти:
Чивута
К. Катонго
Маюка
Нирьенда
Мвеене
4:5 Микел
Мартинс
Обинна
Одемвингие
Эньема

З:Мвеене, Мусонда , Химунде , Сунзу, Мбола, Найриенда, К. Катонго (к), Ф. Катонго (Чивута, 90'), Нджову (Муленга, 90'), Чаманга (Маюка, 68'), Муленга
Гл. тренер: Эрве Ренар

Н:Эньема, Мохамед, Оньекачи , Шитту, Эчижиле, Кайта, Этуху (Юссуф, 62), Одемвинги, Оби Микел, Эду (Нванери, 90), Айегбени (к) (Мартинс, 70)
Гл. тренер: Шайбу Амоду

1/2 финала

28 января 2010
Гана  1:0 (1:0)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/917-ghana-nigeria]
 Нигерия
Гьян  21' Голы
Стадион 11 ноября, Луанда
Зрителей: 7500
Судья: Дэниел Беннетт

Г:Кингсон (к), Сарпей (И.Айю, 53'), Форса, Инкум , Адди, А.Айю, Аннан , Гьян (Амоа, 85'), Асамоа, Агьеманг, Опоку (Драмани , 35')
Гл. тренер: Милован Раевац

Н:Эньема, Шитту, Нванери, Эчижиле, М. Юссуф (Одиа, 80'), А. Юссуф (Обинна, 67'), Оби Микель, Кайта, Мартинс, Одемвинги (к) (Айегбени, 71'), Обаси
Гл. тренер: Шайбу Амоду
28 января 2010
Алжир  0:4 (0:1)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/918-algeria-egypt]
 Египет
Голы Абд-Рабу  39' (пен.)
Зидан  65'
Абдель-Шафи  80'
Геддо  90+2'
Кумплешу да Сеньор да Граса, Бенгела
Зрителей: 25000
Судья: Коффи Коджия

А:Шауши , Бельхадж , Бугерра, Аллиш , Яхья, Йебда, Мансури (к), Меньи (Лаифаоуи, 67'), Зиани, Абдель Гезаль (Земмамучи, 89'), Матмур (Абдун, 75')
Гл. тренер: Рабах Саадан

Е:Эль Хадари, Аль-Мухаммади, Фатхалла (Геддо, 59'), Гомаа, Моавад (Абдельшафи, 78'), Фатхи, Саид, Хассан (к), Абд Рабу, М. Зидан, Мотеаб (Гали, 52')
Гл. тренер: Хассан Шехата

Матч за 3-е место

30 января 2010
Нигерия  1:0 (0:0)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/919-nigeria-algeria]
 Алжир
Обинна  55' Голы
Кумплешу да Сеньор да Граса, Бенгела
Зрителей: 15000
Судья: Бадара Диатта

Н:Эньема, Одиа, Шитту, Оньекачи, Тайво, Кайта, Кану (к) (Оби Микел, 78'), Олофинджана, Обинна, Эду (Одемвинги, 81'), Уче (Мартинс, 65')
Гл. тренер: Шайбу Амоду

А:Земмамучи, Рао, Зоуи , Бугерра, Бабуче, Мансури (к), Йебда, Буазза (Абдун, 59'), Меньи (Зиайя, 59'), Зиани, Абдель Гезаль (Саифи, 85')
Гл. тренер: Рабах Саадан

Финал

31 января 2010
Гана  0:1 (0:0)
[www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/match/920-ghana-egypt]
 Египет
Голы Геддо  85'
Стадион 11 ноября, Луанда
Зрителей: 45000
Судья: Коман Кулибали

Г:Кингсон (к), Инкум, Ворса, Эдди, Сарпей, Агьеманг-Баду, А. Айю, Асамоа, Аннан, Агьеманг-Опоку (Аддо, 89'), Гьян (Адийя, 87')
Гл. тренер: Милован Раевац

Е:Эль-Хадари, Фатхи (Салем, 89'), Саид, Гомаа, Эль-Мохамади , Моавад (Абдельшафи, 57'), Абд-Рабу, Гали , Хассан (к), Зидан, Мотеаб (Гедо, 70')
Гл. тренер: Хассан Шехата
' '

Награды

Лучший игрок

Лучший вратарь

Приз Fair Play

Лучший бомбардир

Открытие турнира

Символическая сборная турнира по версии САF

Вратарь

Защитники

Полузащитники

Нападающие

Запасные

Бомбардиры

В скобках — число голов с пенальти

5 голов

3 гола

2 гола

1 гол

Автоголы

Нападение на сборную Того

8 января 2010 года группировкой ангольских сепаратистов FLEC был обстрелян автобус, перевозивший сборную Того.[5] Водитель автобуса был убит, впоследствии также умерли помощник тренера и член пресс-службы сборной . Девять человек получили ранения различной степени тяжести. В том числе, были ранены 2 игрока сборной — Серж Акакпо и Коджови Обилале. Сборная Того после инцидента снялась с соревнования[6], однако впоследствии игроки решили, что всё-таки примут участие в турнире[7]. Тем не менее, по указанию правительства Того, сборной пришлось покинуть Анголу[8]. Сборная Того была официально снята с соревнования [9]

Представители английского клуба «Портсмут» выступил с заявлением о том, что если гарантий безопасности для футболистов предоставлено не будет, то «Портсмут» будет настаивать на возвращении Нванкво Кану, Аруны Диндана, Надира Бельхаджа и Хассана Йебды в расположение клуба.[10]

Пресс-атташе Африканской конфедерации футбола Сулейман Хабубу заявил: «Безопасность игроков — наш главный приоритет, но этот инцидент не помешает проведению турнира».[11]

Впоследствии КАФ оштрафовала федерацию футбола Того на 50 тысяч долларов и дисквалифицировала сборную на два следующих розыгрыша КАН за вмешательство правительства в футбол. Это решение вызвало возмущение правительства Того, воспринявшего его как оскорбление памяти погибших в результате нападения.[12][13]

И всё же 7 мая 2010 года благодаря усилиям президента ФИФА Зеппа Блаттера решение о дисквалификации сборной Того было отменено. Таким образом, команда Того примет участие в Кубке африканских наций в 2012 и 2013 годах.[14]

Напишите отзыв о статье "Кубок африканских наций 2010"

Ссылки

  • [www.cafonline.com/ Официальный сайт КАФ]
  • [www.rsssf.com/tablesa/afrchamp.html Статистика Кубка на RSSSF]
  • [www.can-angola2010.com/index.htm Официальный сайт КАН 2010]

Примечания

  1. [www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/news/2770-angola-2010-acn-draw-set-for-nov-30-fixtures-out.html Жеребьевка турнира назначена на 20 ноября 2009 года]
  2. [arogeraldes.blogspot.com/2009/11/copa-africana-de-naciones-angola-2010.html Кубок африканских наций 2010 — Календарь, Стадионы — International football journalism]
  3. [www.cafonline.com/userfiles/file/angola2010%20eng(1).pdf Календарь турнира на официальном сайте КАФ]
  4. [www.can-angola2010.com/ucm_can/groups/public/documents/library/can_002629.pdf The Search Engine that Does at InfoWeb.net]
  5. [news.sport-express.ru/2010-01-08/338937/ Сборную Того обстреляли ангольские сепаратисты]
  6. [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=14704900 ИТАР-ТАСС]
  7. [news.smh.com.au/breaking-news-world/togo-in-dramatic-african-nations-cup-uturn-20100110-m0fu.html Togo in dramatic African Nations Cup u-turn]
  8. [news.bbc.co.uk/sport2/hi/football/africa/8450529.stm BBC Sport — Football — Togo officially disqualified from Africa Cup of Nations]
  9. [football.kulichki.net/worldnews/news.htm?77663 Сборная Того официально снята с Кубка Африки]
  10. [news.sport-express.ru/2010-01-08/338931 «Портсмут» потребовал от ФИФА гарантий безопасности для своих африканских игроков]
  11. [news.sport-express.ru/2010-01-09/338941 Кубок Африки не будет отменен]
  12. [www.cafonline.com/competition/african-cup-of-nations-angola_2010/news/4587-togos-withdrawal.html Togo’s withdrawal — 2010 — CAF]
  13. [news.bbc.co.uk/sport2/hi/football/africa/8489127.stm BBC Sport — Football — Togo banned from next two Africa Cups of Nations]
  14. [newsru.com/sport/08may2010/fifa.html ФИФА заступился за сборную Того]. NEWSru (8 мая 2010). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/65RPKIDG6 Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].


Отрывок, характеризующий Кубок африканских наций 2010

С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.