Кубок европейских чемпионов (приз)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Трофей Лиги чемпионов УЕФА
The UEFA Champions League Trophy
Награда за

победу в Лиге чемпионов УЕФА

Учредитель

УЕФА

Основание

1956

Последний обладатель

Реал Мадрид (11)

Наиболее титулован

Реал Мадрид (11)

Сайт

[ru.uefa.com/uefachampionsleague/thetrophy/index.html uefa.com]

Ку́бок европе́йских чемпионов (англ. European Champion Clubs' Cup) — трофей, ежегодно вручаемый УЕФА футбольному клубу, одержавшему победу в турнире Лига чемпионов УЕФА. На данный момент трофеем владеет действующий победитель Лиги чемпионов — «Реал Мадрид». Нынешний кубок является уже шестым по счету. Согласно правилу, введенному в сезоне 1968/69, клуб, который выиграл трофей в общей сложности пять раз или три раза подряд, может оставить его у себя, в своё вечное пользование, по собственному кубку имеют «Реал Мадрид», «Барселона», «Аякс», «Бавария», «Милан», «Ливерпуль» .





Смена дизайна

Нынешний трофей является пятой версией Кубка европейских чемпионов в его современном дизайне. После того как в 1966 году генеральный секретарь УЕФА Ханс Бангертер передал «Реалу» оригинальный кубок, Европейский футбольный союз обратился в бернскую мастерскую Штадельманна с просьбой изготовить новую версию трофея.

История создания

«Мой отец Ханс и я посетили офис Бангертера, где выстлали набросками весь пол, — вспоминает Штадельманн. — Он делал интересные комментарии, вроде: болгарам понравится основание этого кубка, испанцам точно будет по душе такой, итальянцы предпочтут этот, хотя немцы явно будут склоняться к вот этому. Итоговый дизайн был создан в виде общей мозаики. Он состоял из множества частей, но мне он нравится, как, думаю, и всем в футболе».

«Помню, что кубок должен был быть готов к 28 марта, — продолжает Штадельманн. — Потому что я собирался жениться и отправлялся с женой в десятидневный круиз до Лос-Анджелеса. Всего на создание трофея ушло 340 часов. Я занимался отработкой деталей, а доделывал все гравировщик Фред Беннингер. К счастью, он закончил в срок.»[1]

Описание

Кубок Лиги чемпионов представляет собой серебряную амфору с золотым покрытием внутри. Высота её составляет 73.5 см, вес — 7,5 кг, номинальная стоимость — 10 тысяч швейцарских франков. На задней стенке Кубка выгравированы названия клубов, становившихся его обладателями в разные годы. Изготовитель Кубка — швейцарский ювелир Юрг Стадельманн.

Из-за оригинального дизайна ручек кубка во многих странах мира его называют «Большие уши». Испанский вариант этого прозвища («la Orejona») очень популярен в Америке.

Нынешний трофей главного клубного турнира Европы отличается от своего предшественника по дизайну. Старый кубок чемпионов первоначально представлял собой большую серебряную амфору высотой 60 см с надписью на французском языке «Кубок европейских клубов чемпионов». Этот приз получил в 1966 году вечную прописку в музее мадридского «Реала», которому за одиннадцать первых розыгрышей Кубка европейских чемпионов шесть раз удалось стать победителем.

Владение трофеем

Обычно клуб, выигравший турнир, оставляет кубок у себя только на десять месяцев: он обязан вернуть трофей обратно УЕФА за два месяца до следующего финала, а в память о победе получает уменьшенную копию кубка. УЕФА затем передаёт почётный трофей на хранение городу, принимающему очередной финал.

Правилами предусмотрено, что трофей останется у команды навечно, если она выиграет турнир чемпионов либо пять раз в сумме, либо трижды подряд.

Кубок европейских чемпионов оставался на вечное хранение у шести команд:

См. также

Напишите отзыв о статье "Кубок европейских чемпионов (приз)"

Примечания

  1. [ru.uefa.com/uefachampionsleague/thetrophy/index.html Трофей Лиги чемпионов УЕФА]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кубок европейских чемпионов (приз)

В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.