Кубок европейских чемпионов 1991/1992

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кубок европейских чемпионов 1991/1992
European Cup 1991/1992
Данные турнира
Даты проведения:

18 сентября 199120 мая 1992

Количество команд:

32

Итоговая расстановка
Победитель:

Барселона

Финалист:

Сампдория

Статистика турнира
Сыграно матчей:

73

Забито:

192 (2,63 за игру)

Бомбардир(ы):

Сергей Юран (Бенфика)
Жан-Пьер Папен (Марсель) (7)

1990/91   ...   1992/93

В 1991/92 годах состоялся 37-й розыгрыш Кубка европейских чемпионов, главного кубкового турнира Европы. Трофей впервые получила «Барселона», победившая в финале в дополнительное время «Сампдорию». Это был последний турнир с названием Кубок европейских чемпионов, начиная со следующего розыгрыша УЕФА сменила наименование и представила Лигу чемпионов. Но уже в этом сезоне появился групповой этап, в котором восемь добравшихся до него клубов были разделены на две группы, а победитель каждой из них вышел в финал.

Сезон был отмечен возвращением английских клубов после пятилетней дисквалификации, вызванной Эйзельской трагедией. Их дисквалификация закончилась годом раньше, но «Ливерпуль», дисквалифицированный на 6 лет, в предыдущем сезоне стал чемпионом Англии и не мог выступать в Кубке чемпионов.





Первый раунд

Команда 1   Итог   Команда 2 1-й матч 2-й матч
Барселона 3:1 [1] Ганза 3:0 0:1
Кайзерслаутерн 3:1 Этыр 2:0 1:1
Унион Люксембург 0:10 Марсель 0:5 0:5
Спарта Прага 2:2 Рейнджерс 1:0 1:2
Хамрун Спартанс 0:10 Бенфика 0:6 0:4
Арсенал 6:2 Аустрия Вена 6:1 0:1
ХИК 0:4 Динамо Киев 0:1 0:3
Брондбю 4:2 Заглембе Любин 3:0 1:2
Фрам 2:2 Панатинаикос 2:2 0:0
Гётеборг 1:1 Фламуртари 0:0 1:1
Бешикташ 2:3 ПСВ 1:1 1:2
Андерлехт 4:1 Грассхопперс 1:1 3:0
Црвена Звезда 8:0 Портадаун 4:0 4:0
Университатя Крайова 2:3 Аполлон 2:0 0:3
Гонвед 3:1 Дандолк 1:1 2:0
Сампдория 7:1 Русенборг 5:0 2:1

Второй раунд

Команда 1   Итог   Команда 2 1-й матч 2-й матч
Барселона 3:3 Кайзерслаутерн 2:0 1:3
Марсель 4:4 Спарта Прага 3:2 1:2
Бенфика 4:2 Арсенал 1:1 3:1 (д.в.)
Динамо (Киев) 2:1 Брондбю 1:1 1:0
Панатинаикос 4:2 Гётеборг 2:0 2:2
ПСВ 0:2 Андерлехт 0:0 0:2
Црвена Звезда 5:1 Аполлон 3:1 2:0
Гонвед 3:4 Сампдория 2:1 1:3

Групповой раунд

Группа A

Команда И В Н П МЗ МП РМ О
Сампдория 6 3 2 1 10 5 +5 8
Црвена Звезда 6 3 0 3 9 10 -1 6
Андерлехт 6 2 2 2 8 9 -1 6
Панатинаикос 6 0 4 2 1 4 -3 4
Тур 1
Сампдория 2:0 Црвена Звезда
Андерлехт 0:0 Панатинаикос
Тур 2
Панатинаикос 0:0 Сампдория
Црвена Звезда 3:2 Андерлехт
Тур 3
Панатинаикос 0:2 Црвена Звезда
Андерлехт 3:2 Сампдория
Тур 4
Црвена Звезда 1:0 Панатинаикос
Сампдория 2:0 Андерлехт
Тур 5
Панатинаикос 0:0 Андерлехт
Црвена Звезда 1:3 Сампдория
Тур 6
Андерлехт 3:2 Црвена Звезда
Сампдория 1:1 Панатинаикос

Группа B

Команда И В Н П МЗ МП РМ О
Барселона 6 4 1 1 10 4 +6 9
Спарта Прага 6 2 2 2 7 7 0 6
Бенфика 6 1 3 2 8 5 +3 5
[2] Динамо Киев 6 2 0 4 3 12 -9 4
Тур 1
Барселона 3:2 Спарта Прага
Динамо Киев 1:0 Бенфика
Тур 2
Спарта Прага 2:1 Динамо Киев
Бенфика 0:0 Барселона
Тур 3
Динамо Киев 0:2 Барселона
Бенфика 1:1 Спарта Прага
Тур 4
Барселона 3:0 Динамо Киев
Спарта Прага 1:1 Бенфика
Тур 5
Спарта Прага 1:0 Барселона
Бенфика 5:0 Динамо Киев
Тур 6
Динамо Киев 1:0 Спарта Прага
Барселона 2:1 Бенфика

Финал

20 мая 1992
Барселона 1 : 0 Сампдория
Куман  111' Голы
Уэмбли, Лондон
Зрителей: 70 827
Судья: Арон Шмидхубер

Напишите отзыв о статье "Кубок европейских чемпионов 1991/1992"

Примечания

  1. Последний розыгрыш чемпионата ГДР завершился уже после объединения Германии, тем не менее УЕФА допустил в еврокубки команды по его итогам.
  2. СССР распался в декабре 1991 года.

Ссылки

  • [ru.archive.uefa.com/competitions/ucl/history/season=1991/intro.html Кубок чемпионов 1991/92 на сайте УЕФА]
  • [football.sport-express.ru/eurocups/championsleague/1991-1992/ Кубок чемпионов 1991/92 на сайте «Спорт-Экспресс»]
  • [www.rsssf.com/ec/ec199192.html Статистика Еврокубков сезона 1991/92 на сайте RSSSF]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кубок европейских чемпионов 1991/1992

– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.