Кубок короля Фахда 1992
Поделись знанием:
</div>
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
| Кубок короля Фахда 1992 (Кубок конфедераций 1992) | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Место проведения |  Саудовская Аравия
|
| Города проведения | Эр-Рияд |
| Сроки турнира | 15 — 20 октября 1992 года |
| Число участников | 4 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
 Аргентина
|
 Второе место
|
Саудовская Аравия
|
 Третье место
|
 США
|
| Четвёртое место |  Кот-д’Ивуар
|
| Статистика чемпионата | |
| Посещаемость | 196 500 (49 125 за игру) |
| Сыграно матчей | 4 |
| Забито голов | 18 (4,5 за игру) |
| Бомбардир(ы) | Габриэль Батистута Брюс Мюррей
|
| Хронология | |
|
| |
Кубок короля Фахда 1992 года — первый турнир Кубка конфедераций, проходил в Саудовской Аравии в октябре 1992 года. Кубок выиграла Аргентина, Саудовская Аравия проиграла ей в финале со счётом 1:3. Турнир 1992 был единственным Кубком конфедерации без группового этапа, и в котором участвовали только 4 страны[1].
Содержание
Участники
- Саудовская Аравия — хозяйка турнира и обладатель Кубка Азии по футболу 1988 года
- Аргентина — обладатель Кубка Америки по футболу 1991 года
- США — обладатель Золотого кубка КОНКАКАФ 1991 года
- Кот-д’Ивуар — обладатель Кубка африканских наций 1992 года
Стадион
Все матчи были сыграны на:
| Эр-Рияд |
|---|
| Стадион им. Фахда |
| Вместимость: 67 000 |
Судьи
Список судей, обслуживавший Кубок Короля Фахда 1992:
Составы команд
Турнир
| Полуфиналы | Финал | ||||||
| 15 октября — Эр-Рияд | |||||||
| Саудовская Аравия
|
3 | ||||||
| США
|
0 | ||||||
| 20 октября — Эр-Рияд | |||||||
| Саудовская Аравия
|
1 | ||||||
| Аргентина
|
3 | ||||||
| Третье место | |||||||
| 16 октября — Эр-Рияд | 19 октября — Эр-Рияд | ||||||
| Аргентина
|
4 | США
|
5 | ||||
| Кот-д’Ивуар
|
0 | Кот-д’Ивуар
|
2 | ||||
Полуфиналы
| 15 октября 1992 |
|
«им. Короля Фахда», Эр-Рияд Зрителей: 70 000 Судья:  Улиссес Таварес да Силва |
| 16 октября 1992 |
|
«им. Короля Фахда», Эр-Рияд Зрителей: 15 000 Судья:  Джамал аш-Шариф |
Матч за 3 место
| 19 октября 1992 |
|
им. Короля Фахда, Эр-Рияд Зрителей: 9 500 Судья:  Родриго Бадилла |
Финал
| 20 октября 1992 |
|
«им. Короля Фахда», Эр-Рияд Зрителей: 75 000 Судья:  Ан-Ян Лим Ки Чон |
| Кубок короля Фахда 1992 |
|---|
Аргентина Первый титул |
Бомбардиры
|
|
|
Напишите отзыв о статье "Кубок короля Фахда 1992"
Примечания
- ↑ [www.fifa.com/tournaments/archive/tournament=101/edition=4297/overview.html Saudi Arabia 1992: Argentina get the ball rolling]
Ссылки
- [www.fifa.com/tournaments/archive/tournament=101/edition=4297/index.html Кубок конфедераций 1992 на сайте ФИФА] (англ.)
- [www.rsssf.com/intldetails/1992ic1.html Кубок конфедераций 1992 на сайте RSSSF] (англ.)
| Сборная Аргентины — Кубок Короля Фахда 1992 — чемпион
| ||
|---|---|---|
|
|
1 Гойкочеа (в) • 2 Васкес • 3 Альтамирано • 4 Басуальдо • 5 Редондо • 6 Руджери • 7 Каниджа • 8 Вильярреал • 9 Батистута • 10 Симеоне • 11 Канья • 12 Ислас (в) • 14 Акоста • 15 Борелли • 16 Гарсия • 18 Кравиотто • 20 Родригес • 21 Канселарих (в) • тренер: Альфио Басиле | |
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кубок короля Фахда 1992
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
