Кубок мира по конькобежному спорту 2006/2007
Поделись знанием:
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Кубок мира |
2006-07 |
Мужчины |
Женщины |
Этапы |
Хееренвеен (1) |
Берлин |
Москва |
Харбин |
Нагано | |
Кубок мира по конькобежному спорту 2006/07 - серия спортивных соревнований по конькобежному спорту. Состоит из 9 этапов.
Содержание
Календарь
Место | Каток | Дата | 100 м | 500 м | 1000 м | 1500 м | 3к/5к | 5к/10к | командная гонка |
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Хееренвеен | Тиалф | 10-12 ноября 2006 | 2x | 2x | 1x | 1x | |||
Берлин | Спортфорум Хохеншёнхаузен | 17-19 ноября 2006 | 2x | 1x | 1x | 1x | 1x | ||
Москва | Крылатское | 25-26 ноября 2006 | 1x | 1x | |||||
Харбин | Каток Харбина | 2-3 декабря 2006 | 1x | 2x | 2x | ||||
Нагано | М-Вейв | 9-10 декабря 2006 | 1x | 2x | 2x | ||||
Хееренвеен | Тиалф | 27-28 января 2007 | 1x | 2x | 2x | ||||
Турин | Овал Линьотто | 3-4 февраля 2007 | 1x | 1x | 1x | ||||
Эрфурт | Гунда-Ниман-Штирнеман-Халле | 17-18 февраля 2007 | 1x | 1x | 1x | ||||
Калгари | Олимпийский овал | 2-4 марта 2007 | 1x | 2x | 1x | 1x | 1x |
Призёры среди мужчин
100 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Юя Оикава | 350 |
2 | Мацей Устинович | 247 |
3 | Пекка Коскела | 208 |
500 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Такер Фредрикс | 825 |
2 | Кэйитиро Нагасима | 825 |
3 | Пекка Коскела | 798 |
1000 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Эрбен Веннемарс | 730 |
2 | Ли Гю Хёк | 700 |
3 | Шани Дэвис | 540 |
1500 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Эрбен Веннемарс | 560 |
2 | Энрико Фабрис | 476 |
3 | Денни Моррисон | 305 |
5000/10000 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Свен Крамер | 550 |
2 | Карл Верхейен | 440 |
3 | Энрико Фабрис | 370 |
Командная гонка
место | страна | спортсмены | очков |
---|---|---|---|
1 | Нидерланды | Свен Крамер, Ремко Ольде Хеувел, Ринтье Ритсма, Том Принсен, Карл Верхайен, Эрбен Веннемарс, Войтер Олде Хеувел | 236 |
2 | Канада | Арни Данкерс, Стивен Эльм, Денни Моррисон, Джастин Варсилевич, Лукас Маковский | 210 |
3 | Германия | Штефан Хейтхазен, Роберт Леманн, Тобиас Шнайдер, Марко Вебер | 170 |
Призёры среди женщин
100 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Дженни Вольф | 390 |
2 | Юдит Хеззе | 310 |
3 | Ли Сан Хва | 255 |
500 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Дженни Вольф | 1017 |
2 | Ли Сан Хва | 835 |
3 | Ван Бэйсин | 750 |
1000 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Кьяра Симионато | 672 |
2 | Шеннон Ремпель | 529 |
3 | Анни Фризингер | 480 |
1500 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Иреен Вюст | 480 |
2 | Анни Фризингер | 480 |
3 | Кристина Гровес | 370 |
3000/5000 метров
место | спортсмен | очков |
---|---|---|
1 | Мартина Сабликова | 540 |
2 | Даниела Аншутц | 426 |
3 | Клаудия Пехштайн | 402 |
Командная гонка
место | страна | спортсмены | очков |
---|---|---|---|
1 | Нидерланды | Витеке Крамер, Паулин ван Дойтеком, Ренате Грёневольд, Моника Клайнсман, Йорин Воорхуис, Иреен Вюст | 240 |
2 | Россия | Екатерина Абрамова, Галина Лихачёва, Екатерина Лобышева, Светлана Высокова | 230 |
3 | Германия | Даниела Аншутц, Катрин Маттшеродт, Люсилль Опитц, Клаудия Пехштайн, Каролина Цилльманн | 220 |
Напишите отзыв о статье "Кубок мира по конькобежному спорту 2006/2007"
Ссылки
- [www.isuresults.eu/2006-2007.html Результаты]
|
Отрывок, характеризующий Кубок мира по конькобежному спорту 2006/2007
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.