Кубок президента АФК

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кубок президента АФК
2015
Основан:

2005

Регион:

Азия (АФК)

Количество команд:

12

Действующий победитель:

МТТУ

Наибольшее число титулов:

Регар-ТадАЗ (3 титула)

Официальный сайт:

[www.the-afc.com/en/tournaments/clubs/afc-presidents-cup www.the-afc.com]

Кубок президента АФК (англ. AFC President's Cup) — ежегодный международный футбольный турнир, проводимый Азиатской конфедерацией футбола (АФК) среди чемпионов стран, которые входят в третью группу стран, так называемых «возникающих»[1] (англ. emerging). В первую и вторую группу входят страны, клубы которых участвуют в Лиге чемпионов АФК и Кубке АФК соответственно.





Формат

В первом розыгрыше в 2005 году в турнире приняло участие 8 клубов из Бутана, Камбоджи, Киргизии, Непала, Пакистана, Таджикистана, Тайваня и Шри-Ланки. Турнир прошёл в Непале в течение 11 дней. В таком формате прошли турниры в 2006 году в Малайзии и в 2007 году в Пакистане.

В 2008 году в разряд «возникающих» стран были переведены Туркменистан и Бангладеш. Также впервые выставила свою команду Мьянма. Количество команд увеличилсоь до 11, турнир был разделён на 2 стадии: предварительную, на которой клубы разбиты на 3 группы, и финальную, в которую выходят победители групп и лучшая команда, занявшая 2-е место. Групповые турниры и финальная стадия проходили в одной из участвующих стран.

В 2011 году в турнире впервые принял участие чемпион Палестины. Число участников достигло 12 и формат турнира был несколько изменён. В предварительной стадии участники по-прежнему были разбиты на 3 группы (по 4 команды), но в финальную стадию выходили по 2 лучшие команды из группы. В финальной стадии 6 участников были разбиты на 2 группы, победители групп выходили в финал. Групповые турниры и финальная стадия проходили в одной из участвующих стран.

Финалы

Сезон Победитель Счёт Финалист Стадион
2005 Регар-ТадАЗ
(Турсунзаде)
3:0 Дордой-Динамо
(Нарын)
Дасаратх Рангасала, Катманду
2006 Дордой-Динамо
(Нарын)
2:1 Вахш
(Курган-Тюбе)
Саравак, Кучинг
2007 Дордой-Динамо
(Нарын)
2:1 Махендра
(Катманду)
Пенджаб, Лахор
2008 Регар-ТадАЗ
(Турсунзаде)
1:1
(п. 4:3)
Дордой-Динамо
(Нарын)
Спартак, Бишкек
2009
Обзор
Регар-ТадАЗ
(Турсунзаде)
2:0 Дордой-Динамо
(Нарын)
Металлург, Турсунзаде
2010
Обзор
Яданабон
(Мандалай)
1:0 Дордой
(Бишкек)
Тувунна, Янгон
2011
Обзор
Тайвань Пауэр Компани
(Гаосюн)
3:2 Пномпень Краун
(Пномпень)
Национальный стадион, Гаосюн
2012
Обзор
Истиклол
(Душанбе)
2:1 Марказ Шабаб Аль-Амари
(Рамалла)
Центральный стадион Душанбе, Душанбе
2013
Обзор
Балкан
(Балканабат)
1:0 КРЛ
(Равалпинди)
Ханг Джебат, Мелака
2014
Обзор
МТТУ
(Ашхабад)
2:1 Римёнсу
(Саривон)
Сугатхадаса, Коломбо

Победители и финалисты

В 2010 году в шестом розыгрыше турнира впервые победителем стал клуб не с территории бывшего Советского Союза. Финал проходил в Мьянме и в дополнительное время хозяева из «Яданабона» вырвали победу у киргизского «Дордоя». До этого только 2 клуба выигрывали турнир, это представители Таджикистана — «Регар-ТадАЗ» (3 раза) и Киргизии — уже упоминавшийся «Дордой» (до 2010 года носивший название «Дордой-Динамо») (2 раза). Более того до 2010 года только однажды в финале турнира участвовал клуб не из этих стран, в 2007 году в финал вышел клуб из Непала. Интересно также, что «Регар-ТадАЗ» трижды выходил в финал, все 3 раза его соперником становился «Дордой-Динамо», и все 3 раза победу праздновал таджикский клуб, включая турнир в 2008 году, когда финал проходил в Киргизии. Что касается «Дордоя», клуб участвовал в первых 6 турнирах и неизменно выходил в финал. В 2011 году впервые в финал не смог выйти ни один представитель стран бывшего Советского Союза, на домашней арене победу праздновал представитель Тайваня «Тайвань Пауэр Компани», взявший вверх над камбоджийским клубом «Пномпень Краун». В 2013 году трофей впервые завоевал туркменский «Балкан», в финале обыграв пакистанский «КРЛ» (1:0)[2].

По клубам

Клуб П Ф Годы
Регар-ТадАЗ (Турсунзаде) 3 3 2005, 2008, 2009
Дордой (Бишкек) 2 6 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010
Яданабон (Мандалай) 1 1 2010
Тайвань Пауэр Компани (Гаосюн) 1 1 2011
Истиклол (Душанбе) 1 1 2012
Балкан (Балканабат) 1 1 2013
МТТУ (Ашхабад) 1 1 2014
Вахш (Курган-Тюбе) 1 2006
Махендра (Катманду) 1 2007
Пномпень Краун (Пномпень) 1 2011
Марказ Шабаб Аль-Амари (Рамалла) 1 2012
КРЛ (Равалпинди) 1 2013
Римёнсу (Саривон) 1 2014

По странам

Страна П Ф
Таджикистан Таджикистан 4 5
Киргизия Киргизия 2 6
Туркмения Туркмения 2 2
Мьянма Мьянма 1 1
Тайвань 1 1
Непал Непал 1
Камбоджа Камбоджа 1
Государство Палестина Государство Палестина 1
Пакистан Пакистан 1
КНДР КНДР 1

Напишите отзыв о статье "Кубок президента АФК"

Примечания

  1. [www.the-afc.com/ru/component/content/article/21783 «Регар», «Дордой» и «Ашхабад» узнали соперников], АФК. Проверено 17 октября 2009.
  2. [www.the-afc.com/en/tournaments/clubs/afc-presidents-cup/26858-balkan-crowned-as-afc-president-s-cup-champions.html Balkan crowned as AFC President’s Cup champions]

Ссылки

  • [www.the-afc.com/en/tournaments/clubs/afc-presidents-cup Кубок президента на сайте АФК]  (англ.)
    • [www.the-afc.com/ru/tournaments/clubs/afc-presidents-cup Русскоязычная версия]
  • [www.rsssf.com/tablesa/as3.html#excl Статистика Кубка президента АФК на сайте RSSSF]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Кубок президента АФК

Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.