Кугель, Александр Рафаилович

Александр Кугель
Имя при рождении:	Александр Рафаилович Кугель
Дата рождения:	26 августа 1864(1864-08-26)
Место рождения:	Мозырь, Российская империя
Дата смерти:	5 октября 1928(1928-10-05) (64 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург

Алекса́ндр Рафаи́лович Ку́гель (14 (26) августа 1864, Мозырь — 5 октября 1928, Ленинград) — русский и советский театральный критик, создатель театра «Кривое зеркало».

Брат Ионы Кугеля.

Биография

Родился в семье казённого раввина Рафаила Михайловича Кугеля и его жены Бальбаны Яковлевны. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета (1886). Публиковал театральные рецензии и фельетоны в «Петербургской газете», газетах «Русь», «День» и других; пользовался псевдонимами «Homo Novus», «Н. Негорев» и «Квидам». Часть опубликованных статей собрал в вышедшие отдельными изданиями книги «Без заглавия» (1890), «Под сенью конституции» (1907), «Театральные портреты» (1923, одна из первых советских публикаций о Надежде Плевицкой).

В 1897—1918 гг. главный редактор журнала «Театр и искусство».

Согласно характеристике, данной Кугелю Энциклопедией Брокгауза и Ефрона,

Будучи «старовером» в вопросах театра и считая самым существенным на сцене актерскую «смелость, яркость и силу, то есть способность экспрессии и выразительности», Кугель горячо выступил в конце прошлого века против «символизма, декадентства и фантастических сказаний в театре», которые, по его мнению, «совершенно чужды и художественным вопросам вообще, и нашим национальным в особенности». Резко отрицательно относясь к «новым течениям» в театральной жизни, Кугель является, вместе с тем, одним из самых выдержанных идейных противников московского Художественного театра.

Как поясняет современный специалист,

Кугель, остроумный и язвительный критик, был последовательным сторонником актёрского театра и непримиримым борцом с «режиссёрским засильем». Он не принимал режиссуры в принципе — будь то реалистическая эстетика МХТ или поиски Мейерхольда в области формы.

Свои взгляды на театральное искусство Кугель предполагал систематизировать в серии книг, однако их подготовку прервали Первая мировая война и последовавший революционный период, так что Кугель успел выпустить только книгу «Утверждение театра» (1923).

В 1908 году вместе с женой, актрисой Зинаидой Холмской, основал театр пародий «Кривое зеркало». Руководил театром до его закрытия в 1918 году, сотрудничал с Николаем Евреиновым, Александром Измайловым, Тэффи и др. В 1922 г. предпринял попытку восстановить театр и работал с возобновлённым «Кривым зеркалом» до смерти.

Выпустил мемуарные книги «Литературные воспоминания (1882—1896)» (1923) и «Листья с дерева. Воспоминания» (1926, охватывают период 1896—1908 гг.).

Факты

В 2002 году «Театральное товарищество 814» стало учредителем нового конкурса для театральных критиков. Победителям конкурса вручается премия им. Александра Кугеля.

Сочинения

• Кугель А.Р. Литературные воспоминания (1882—1896). Пг.; М., 1923. 173 с.
• Кугель А. Р. [teatr-lib.ru/Library/Kugel/Profili/ Профили театра] / Под. ред. А. В. Луначарского, предисл. А. В. Луначарского, примеч. И. С. Туркельтауба. М.: Теакинопечать, 1929. 276 с.
• Кугель А. Р. [teatr-lib.ru/Library/Kugel/Portreti/ Театральные портреты] / Вступит. ст. и примеч. М. О. Янковского. Л.: Искусство, 1967. 382 с.

Ссылки

• [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=1573 Опись архива А. Р. Кугеля в Пушкинском доме]

Отрывок, характеризующий Кугель, Александр Рафаилович

– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?