Кудашева, Раиса Адамовна

Раиса Адамовна Кудашева
Имя при рождении:	Раиса Адамовна Гедройц
Псевдонимы:	«А. Э», «А. Эр», «Р. К.»
Дата рождения:	3 (15) августа 1878(1878-08-15)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	4 ноября 1964(1964-11-04) (86 лет)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Род деятельности:	поэтесса
Язык произведений:	русский
Дебют:	«Ручейку» (1896)

Раи́са Ада́мовна Куда́шева (3 (15) августа 1878, Москва — 4 ноября 1964, там же) — советская поэтесса, писательница.

Автор слов популярной детской новогодней песенки «В лесу родилась ёлочка».

Происхождение

Урождённая белорусско-литовская княжна Гедройц из рода литовского происхождения. Отец — чиновник Московского почтамта, дослужившийся до надворного советника.

О жизни

О жизни известно мало. Окончила женскую гимназию М. Б. Пуссель. Служила гувернанткой у князя Н. А. Кудашева, позже вышла за него замуж. По отзывам близких, обладала педагогическим даром. Работала учителем, а в советское время несколько десятилетий — библиотекарем. Похоронена в Москве на Пятницком кладбище- второй квартал 11 участка.

Литературная деятельность

С детства писала стихи. Первое сочинение появилось в печати в 1896 году (стихотворение «Ручейку» в журнале «Малютка»). С тех пор стихи и детские сказки Кудашевой стали появляться на страницах многих детских журналов, таких как «Малютка», «Светлячок», «Подснежник», «Солнышко» под псевдонимами «А. Э», «А. Эр», «Р. К.». «Я не хотела быть известной, но и не писать не могла», — впоследствии говорила она. В 1899 году в журнале «Русская мысль» была опубликована повесть Кудашевой «Лери», которая так и осталась её единственным произведением для взрослых. В повести рассказывается об отрочестве и юности девушки из дворянской семьи, её первой большой любви к блестящему офицеру.

Раиса Кудашева — автор стихотворения «Ёлка», часть этого стихотворения была положена на музыку. Так появилась песня «В лесу родилась ёлочка». Первое стихотворение Кудашевой в журнале «Малютка» было опубликовано в 1898, в 7-й книжке. Называлось оно «У ручейка».

Песенка про ёлочку

В декабре 1903 года в новогоднем номере журнала «Малютка» было напечатано стихотворение «Ёлка», подписанное псевдонимом «А. Э». Стихотворение, положенное два года спустя на музыку Леонидом Бекманом, обрело всенародную славу, но имя его истинного автора долгое время оставалось неизвестным. Раиса Адамовна не знала, что «Ёлочка» стала песенкой. Только в 1921 году совершенно случайно, когда она ехала в поезде, услышала, как девочка поёт её «Ёлочку». Стихотворение было вновь переиздано перед самым началом войны в 1941 году в сборнике «Ёлка» (М.—Л.: Детиздат, 1941). Составительница сборника Эсфирь Эмден специально разыскала автора стихотворения и указала фамилию Кудашевой в тексте.

Существует легенда, что авторство Кудашевой было раскрыто при вступлении в Союз писателей СССР. По одной версии, однажды в кабинет Максима Горького постучалась пожилая женщина, которая сообщила, что хотела бы вступить в его организацию. Когда Горький поинтересовался, что же она написала, женщина ответила: «Только детские тоненькие книжки». На это Горький ответил, что в его организацию принимают только серьёзных авторов, написавших романы и повести. «Нет, так нет», — ответила на это женщина и пошла к выходу, а потом обернулась, и спросила: «Может, вы слышали хоть одно моё стихотворение?» и прочла Горькому знаменитые строки: «В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла, зимой и летом стройная, зелёная была». Услышав эти строки, Горький тут же принял Кудашеву в Союз писателей. По другой версии, эта история произошла с Александром Фадеевым. Фадеев спросил: «Так это Вы написали?». И стал вспоминать, где это было напечатано и как он первый раз прочёл эти стихи и плакал, как плачут все дети, когда доходят до последних строк стихотворения. Он вызвал к себе своих сотрудников и отдал распоряжение, чтобы автора немедленно оформили в Союз писателей и оказали ей всяческую помощь.

Ещё одна версия этой истории рассказана в письме вдовы поэта Николая Адуева к писателю Виктору Конецкому:

Во время войны писателям полагались всякие пайки. Адуев ненавидел ежемесячное хождение за ними. Однажды в коридоре Союза писателей он увидел, как в заветную дверь вошла незнакомая старушка, и услышал следующий разговор: «Вы по какому списку?» — «…» — «Вы прозаик или поэт?» — «Я, собственно, написала одно стихотворение…» — «???» — «В лесу родилась ёлочка…». Непробиваемый секретарь Союза выскочил в коридор и закричал: «Вы знаете, кто это??? Вам этого не понять! Вы слишком молоды!» И старушка получила всё по высшему разряду! Так что — надейтесь на добрую память поколений!

— «Наука и жизнь»

Всего Раиса Кудашева опубликовала около 200 песенок и рассказов, сказок и стихотворных книжек: «Санки-самокатки», «Стёпка-растрёпка», «Беда петушка», «Бабушка-Забавушка и собачка Бум»… С 1948 года после многолетнего перерыва вновь стали печататься сборники её произведений: «В лесу родилась ёлочка…», «Ёлочка», «Лесовички», «Петушок» и других.

Известность и признание пришли к писательнице лишь в конце 1950-х годов, когда ей шёл уже восьмой десяток. В то время были напечатаны два интервью с писательницей: одно — в «Огоньке», другое — в «Вечерней Москве». В «Огоньке» — единственная сохранившаяся фотография Раисы Адамовны в очень преклонном возрасте.

См. также

• В лесу родилась ёлочка (мультфильм)

Литература

• Кляцко Л. Когда родилась «Ёлочка»? // Вечерняя Москва. — 1963, 30 декабря.
• Бекман-Щербина Е. Мои воспоминания. — М., 1961.
• Жаров М. Жизнь, театр, кино. — М., 1967.
• Две беседы С. Я. Маршака с Л. К. Чуковской. // Маршак С. Собр. соч. т. 7. — М., 1971.

Ссылки

• Сергей Цветков. [pereformat.ru/2014/01/elochka/ Откуда у «Ёлочки» корни растут?]

Отрывок, характеризующий Кудашева, Раиса Адамовна

– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.