Куджула Кадфиз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск


Куджула Кадфиз (кит. 丘就卻, Цзюцзюцю; кушанский: ΚΟΖΟΛΑ ΚΑΔΑΦΕϹ, пали: Kujula Kasasa) — первый правитель Кушанского царства, о времени правления которого ведутся споры. Дед царя Канишки.

Наиболее распространены оценки его правления 20 (или 30) — 80 н. э.. Он жил около 80 лет, год его рождения оценивается как 1 до н. э..

Первоначально он был удельным князем одного из пяти племён юэчжи (Кушан, Гуйшуан), место его обитания оценивают как окрестности Бекабада в Северном Узбекистане, потом он подчинил остальные четыре княжества, а потом предпринял поход на Бактрию и занял её столицу Ланьши (сейчас городище Шахринау 45 км к западу от Душанбе) и утвердился в Трансоксании. По свидетельствам Помпея Трога и Страбона в то время племя асиев выдвинулось из тохаров и их победило. Отсюда берётся предположение, что Куджула Каяиз возглавлял племя асиев.

В 47 он отразил агрессию парфянского принца и предпринял поход против подвластного Парфии царства Гаофу (см. Гандхара, южный берег Аму-Дарьи, современный северный Афганистан).

Предположительно он заключил союз с царём Гаофу Гермеем, который хотел объединить земли против Парфии и помог ему создать большое независимое царство. На монетах того времени Куджула Кадфиз фигурирует на обратной стороне как удельный князь при царе царей Гермее, причём такие монеты распространены только к югу от Аму-Дарьи, что говорит о том, что он продолжал управлять своим независимым царством.

После смерти Гермея Куджула Кадфиз смог занять его трон.

Где-то в период между 50 и 70 Куджула Кадфиз предпринял поход на большое царство Цзибинь в Северной Индии и занял его.

Собственных монет Куджула Кадфиз не чеканил, но в это время было выпущено огромное число медных монет от имени царя Сотера Мегаса, которых в наше время сохранилось десятки тысяч. Монет было настолько много, что они имели хождение в Афганистане даже в XX веке. Предположительно Куджула Кадфиз присвоил себе этот титул (Великого Освободителя), не рискуя называть себя в индийском и греческом мире кушанским именем.

Ему наследовал сын Вима Кадфиз уже в пожилом возрасте.



Альтернативные версии

Данные версии основаны на других интерпретациях монет и надписей

  1. Никакого Гермея не существовало, а Куджула Кадфиз подделывал монеты более древнего бактрийского царя Гермея для повышения своей авторитетности.
  2. Сотером Мегасом был сын Куджулы Кадфиза Вима Такто. а уже сыном Вимы Такто был Вима Кадфиз - в пользу этого Рабатакская надпись, однако имеются и возражения.
  3. Ещё был один царь Герей, отец Куджулы Кадфиза, который выпускал монеты как Кушанский Царь.

См. также

Напишите отзыв о статье "Куджула Кадфиз"

Ссылки

  • Боровкова Л. А. «Кушанское царство (по древним китайским источникам)». М., 2005, ISBN 5-89282-265-6.
  • [www.kushan.org/essays/chronology/kanishka.htm The Era of Kanishka]


Отрывок, характеризующий Куджула Кадфиз

– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]