Кудрявцева, Татьяна Владимировна

Татьяна Владимировна Кудрявцева — российская антиковед, доктор исторических наук, профессор (2012), заведующая кафедрой всеобщей истории РГПУ им. А. И. Герцена.

Окончила с отличием исторический факультет Ленинградского государственного университета, где училась в 1979—1984 гг., выпускница кафедры истории Древней Греции и Рима.

Окончила аспирантуру той же кафедры, где училась в 1986—1990 гг., с защитой кандидатской диссертации «Чрезвычайные полномочия римских полководцев как источник императорской власти в Риме».

В 1986—1987 гг. учитель истории в школе № 336.

В 1987-89 гг. преподаватель латинского языка в ЛСГМИ.

В 1990—2003 гг. учитель латинского языка в Санкт-Петербургской классической гимназии № 610, также преподавала также историю и древнегреческий язык.

В 2006—2008 гг. докторантура по родной кафедре в alma mater, и на следующий год защитила в РГПУ докторскую диссертацию «Народный суд и афинская демократия».

С 1996 года доцент кафедры, с 1 июня 2009 г. заведующая кафедрой всеобщей истории РГПУ им. А. И. Герцена. Член диссовета. Звание доцента (2002). С 2009 года также читает лекции по истории России в Санкт-Петербургской государственной консерватории.

Подготовила 3 кандидатов наук.

Автор более 50 работ, в том числе монографии «Народный суд в демократических Афинах» (СПб.: Алетейя, 2008).

Состоит в Российской ассоциации антиковедов и Российском обществе интеллектуальной истории.

Ссылки

• [www.herzen.spb.ru/main/structure/fukultets/soc/srtuct/vseob/kudryavceva/ На сайте РГПУ имени А. И. Герцена] (есть фото)

Отрывок, характеризующий Кудрявцева, Татьяна Владимировна

– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…