Кудрявцев, Василий Васильевич

Василий Кудрявцев
Общая информация
Гражданство:	СССР СССР
Дата рождения:	1913(1913)
Место рождения:	Иваново
Дата смерти:	1956(1956)
Место смерти:	Иваново
Весовая категория:	наилегчайшая (51 кг)
Тренер:	Сергей Архангельский
Команда:	Красное Знамя

Васи́лий Васи́льевич Кудря́вцев (1913—1956) — советский боксёр наилегчайшей весовой категории, выступал на всесоюзном уровне в 1930-х — 1940-х годах. На соревнованиях представлял команду «Красное Знамя», чемпион СССР, призёр многих республиканских и областных турниров, заслуженный мастер спорта. Также известен как тренер по боксу, был личным тренером знаменитого ивановского чемпиона Юрия Соколова. Участник Великой Отечественной войны.

Биография

Василий Кудрявцев родился в 1913 году в городе Иванове. Активно заниматься боксом начал в возрасте девятнадцати лет в секции при доме культуры железнодорожников, проходил подготовку под руководством тренера Сергея Архангельского, а позже присоединился к ивановскому клубу «Красное Знамя». Первого серьёзного успеха на ринге добился в 1932 году, когда в наилегчайшем весе выиграл первенство Ивановского промышленного округа, куда также входили Владимирская, Костромская и Ярославская области. В 1936 году завоевал серебряную медаль на чемпионате СССР по боксу — в решающем матче не сумел одолеть армянского чемпиона Левана Темуряна. Год спустя вновь проиграл в финале Темуряну и вновь занял второе место.

Настоящая известность пришла к Кудрявцеву в 1939 году, он одолел всех своих соперников в наилегчайшем дивизионе и выиграл тем самым титул чемпиона Советского Союза по боксу. В следующем сезоне пытался защитить чемпионское звание, благополучно дошёл до финала, но там потерпел поражение от харьковчанина Льва Сегаловича.

Ещё в 1936 году Кудрявцев прошёл курсы тренеров и начиная с этого времени работал инструктором по физической культуре на фабрике имени Балашова, где создал впоследствии сильнейшую в области спортивную команду. После начала Великой Отечественной войны ушёл добровольцем на фронт, несмотря на то, что имел бронь в связи с подготовкой военного резерва в тылу. В ходе войны, тем не менее, не прекращал тренироваться и участвовать в редких проводившихся турнирах, например, в 1942 году стал чемпионом РСФСР. Когда возобновилось первенство страны по боксу, вернулся на всесоюзный уровень, в частности, занял третье место на чемпионате 1946 года. Возобновилось и его соперничество с Сегаловичем, в 1948 году Кудрявцев в очередной раз встретился с ним в финале и в очередной раз проиграл. Последний раз выходил на ринг в качестве действующего спортсмена в 1949 году, потерпел поражение от Сегаловича на стадии полуфиналов и вскоре принял решение завершить карьеру боксёра. За выдающиеся спортивные достижения в 1950 году удостоен почётного звания «Заслуженный мастер спорта СССР».

Не меньшего успеха Василий Кудрявцев добился на тренерском поприще, считается одним из основателей ивановской школы бокса. За долгие годы тренерской деятельности подготовил многих талантливых бойцов, в том числе его учениками были чемпион юношеского первенства СССР Лев Мазо и трёхкратный чемпион СССР, участник летних Олимпийских игр в Хельсинки Юрий Соколов.

Умер в 1956 году. Ежегодно в Иваново проводится мемориальный турнир Василия Васильевича Кудрявцева, куда съезжаются сильнейшие юниоры центральной части России.

Ссылки

• [www.rusboxing.ru/publications-view-1278.html Кудрявцев Василий Васильевич] — страница на сайте Федерации бокса России
• [amateur-boxing.strefa.pl/Nationalchamps/SovietUnion1939.html Результаты чемпионата СССР по боксу 1939 года]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кудрявцев, Василий Васильевич

Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.