Кудрявцев, Николай Гаврилович

Николай Гаврилович Кудрявцев
Дата рождения	19 ноября 1922(1922-11-19) (101 год)
Место рождения	д. Верхний Изрог, Ефремовский уезд, Тульская губерния
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1940—1960
Звание
Часть	637-й штурмовой авиационный полк 227-й штурмовой авиационной дивизии 8-го штурмового авиационного корпуса 8-й воздушной армии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Никола́й Гаври́лович Кудря́вцев (род. 19 ноября 1922) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (18.8.1945).

Биография

Родился 19 ноября 1922 года в деревне Верхний Изрог, Ефремовского уезда (ныне Каменского района Тульской области) в семье крестьянина. Уехал в Сталиногорск, где окончил Сталиногорский химический техникум и аэроклуб. С 1940 года в рядах РККА, добившись направления в Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов. Обучался на У-2. Окончил школу в 1943 году.

Участник Великой Отечественной войны с февраля 1944 года: с 11 февраля на 1-м Украинском, а с 5 августа — на 4-м Украинском фронтах. К маю 1945 года командир звена Ил-2 637-го штурмового авиационного полка (227-я штурмовая авиационная дивизия 8-го штурмового авиационного корпуса 8-я воздушная армия, 4-й Украинский фронт) лейтенант Н. С. Кудрявцев совершил 170 боевых вылетов на штурмовку объектов противника в тылу и на переднем крае, уничтожив 35 танков, 112 автомашин, 21 точку зенитной артиллерии, 12 артиллерийских орудий, 8 поездов, 4 блиндажа, 3 самолёта на аэродроме, один ангар, а также 500 солдат и офицеров противника. Провёл 15 воздушных боёв, сбив 2 самолёта противника. Последний за войну боевой вылет выполнил в небе над Прагой 8 мая 1945 года. Всего же на счету командира звена лейтенанта Н. Г. Кудрявцева около 200 боевых вылетов.

18 августа 1945 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками», удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал службу в ВВС. В 1952 году окончил среднюю школу, в 1953 году — Краснодарскую высшую офицерскую авиационную школу штурманов ВВС. С 1960 года майор Н. С. Кудрявцев — в запасе. Жил и работал в городе Луцк Волынской области на одном из авиационных ремонтных заводов.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (18 августа 1945);
• орден Ленина (18 августа 1945);
• два ордена Красного Знамени (12 августа 1944 — за 30 боевых вылетов; 17 января 1945 — за 23 боевых вылета);
• орден Александра Невского (17 мая 1945);
• два ордена Отечественной войны I степени (10 сентября 1944 — за 30 боевых вылетов; 6 апреля 1985);
• орден Красной Звезды;
• медали.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• В. Радченко. И днём и ночью (Кудрявцев Николай Гаврилович) // [www.nmosk-lib.ru/upload/iblock/23fev/Книга%20о%20героях.pdf Герои-новомосковцы, 1941—1945] / ред. совет. — 2‑е изд., испр. и доп. — Новомосковск: Реком, 2010. — С. 34—36. — 114 с. — 1000 экз.

Ссылки

 Леонид Шейнман. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=23103 Кудрявцев, Николай Гаврилович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 28 августа 2016.

• [airaces.narod.ru/all13/kudryvsv.htm Кудрявцев Николай Гаврилович] на сайте «Красные соколы».

Отрывок, характеризующий Кудрявцев, Николай Гаврилович

Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.