Кудрявый пеликан

Кудрявый пеликан
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Пеликанообразные Семейство:  Пеликановые (Pelecanidae Rafinesque, 1815) Род:  Пеликаны Вид:  Кудрявый пеликан
Международное научное название
Pelecanus crispus Bruch, 1832
Охранный статус
Уязвимые виды IUCN 3.1 Vulnerable: [www.iucnredlist.org/details/22697599 22697599 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Красная книга России популяция сокращается

[www.sevin.ru/redbooksevin/content/241.html Информация о виде Кудрявый пеликан] на сайте ИПЭЭ РАН

Кудря́вый пелика́н (лат. Pelecanus crispus) — птица семейства пеликановых. Гнездящаяся перелётная птица. Народное название — баба, баба-птица. Похожа она только на розового пеликана, но крупнее. На темени и затылке «кудрявые» перья, горловой мешок оранжевый, лапы тёмно-серые, радужина беловатая.

Внешний вид

• Длина тела 180 см.
• Размах крыльев 3,4 м.
• Длина крыла самца 72 — 80 см, самки — 69 — 72,5 см.
• Длина клюва самца 42,0—51,0 см, самки 38,0—42,3 см.
• Вес птиц от 9,0 до 14,0 кг.
• Первостепенных маховых перьев — 11.
• Хвост короткий, прямой, из 22 мягких рулевых перьев. Длина хвоста самца 23-25 см, самки — 23 см.
• Длина плюсны самцов 11-15 см, самок — 11-13 см.
• Уздечка, кольцо вокруг глаза голое, вдающееся острым мысиком на лоб. Лоб оперенный.

Крупнее розового пеликана: отличается отсутствием розовых тонов в оперении, наличием на голове и верхней стороне шеи удлинённых и закрученных «курчавых» перьев, образующих подобие гривы. Хорошо летает, нередко парит. Во время полета шея изогнута, голова лежит на спине, так, что только клюв выдается несколько вперед. Ноги вытянуты назад. Плавает превосходно, на воде сидит высоко, голову и шею во время отдыха на воде опускает на спину, а при быстром плавании вытягивает шею кверху, почти прямо, опустив клюв несколько вниз так, что между шеей и головой образуется острый угол. Не ныряет — добывая рыбу, погружает в воду только голову, шею и переднюю часть туловища на очень короткое время. На воде проводит много времени — и во время ловли рыбы, и отдыхая. Перья пеликанов намокают и птица «отжимает» их клювом, захватывая у основания и постепенно передвигая клюв к вершине пера, даже плавая в воде. Находясь в воде, пеликан высоко поднимает крылья, стараясь их предохранить от намокания. С воды поднимается довольно легко, отталкиваясь от неё обеими лапами, но когда горловой мешок переполнен добычей, поднимается с трудом. По земле передвигается медленно, вперевалку. С земли поднимается с трудом, при помощи нескольких прыжков, во время которых отталкивается от земли обеими лапами сразу. Садится на дерево как баклан, обхватывая сучок, направляя три передних пальца вперед, а задний назад.

Окрас

Оперение преимущественно белое, верх спины светло-серый. Первостепенные маховые перья чёрные. Горловой мешок светло-желтый, в брачный период — красновато-оранжевый. Ноги серые. У молодых пеликанов курчавость «гривы» развита слабо, верх тела с буроватыми пятнами, ноги и клюв чёрные.

• Пуховой птенец беловатый, клюв буровато-чёрный.
• Гнездовой наряд: грязно-белый, с буровато-охристым и серым налётом. Голова и шея грязно-серые, спина беловатая с охристым налётом, кроющие крыла охристые, плечевые буровато-чёрные с серыми вершинами. Первостепенные маховые бурые. Рулевые светло-серые с почти белыми окаймлениями. Брюшная сторона тела грязно-белая, бока тела светло-бурые. Удлиненные перья на голове и верхней стороне тела почти неразвиты.
• Второй наряд белый, но ещё с серыми тонами на голове и шее и буровато-охристыми на кроющих крыла и плечевых.
• Взрослая птица: оперение в основном белое, спина, плечевые и верхние кроющие крыла светло-серые с более тёмными стволами перьев и с белыми вершинами. Первостепенные маховые и их кроющие буровато-чёрные с тёмными стержнями, второстепенные маховые — серые с белыми каймами по краю внутренних опахал. Горловой мешок и прилежащие голые части — жёлтые. Клюв серо-роговой с оранжево-красным коготком. Ноги серые. Радужина желтовато-белая. Молодые птицы надевают взрослый наряд на третьем году жизни.
• Брачный наряд — горловой мешок красновато-оранжевый, на зобе жёлтое или рыжеватое пятно.

Самцы и самки во всех возрастах окрашены одинаково.

Полная послебрачная линька начинается после периода размножения — с июля по октябрь-ноябрь. В декабре все птицы в новом наряде. Смена первостепенных маховых идет от внутренних перьев к наружным.

Голос

Голос кудрявого пеликана — низкие глухие ворчащие, рычащие и хрюкающие звуки, которые можно слышать в гнездовой колонии. В остальное время он молчалив.

Распространение

Кудрявый пеликан распространен шире, чем розовый, — от Балканского полуострова до Монголии и верховьев реки Хуанхэ, на юге — до Персидского залива, на севере — до Курганской области, озера Чаны и в труднодоступных Васюганских болотах вместе с озером Мирное — но на этом обширном ареале гнездится очень мозаично. Зимует преимущественно в Ираке, Пакистане, на северо-западе Индии и в Южном Китае, в небольшом количестве — на южных берегах Каспийского моря. В Европе — в низовьях Дуная в Румынии и Болгарии, у рек Каламас, Аскропотамос и Вардар в Греции, по лагунам Албании, на озёрах Охридском и Скадарском. На Украине в низовьях Днепра, в плавнях у Никополя, в Крыму на Сиваше. На побережьях Азовского моря, в устьях Дона и Кубанских плавнях. У Каспийского моря — в дельте Волги (Астраханский заповедник), на западном берегу Каспия от устья Сулака и Махачкалы до устья Терека. По восточному берегу Каспия от устьев Урала до Мёртвого Култука (исключая устья Эмбы). В Закавказье — по горным озёрам Армении, на озере Чалдир-гель, по Араксу. В Азербайджане от Лимана до устья Куры, по озёрам до Кюрдамира. В Заволжье на больших Камыш-Самарских озёрах.

Населяет труднодоступные озёра, низовья и дельты рек с обильной водной растительностью. Иногда селится на солёных водоемах и на слабозаросших небольших островках. Как и все пеликаны, питается рыбой, добывая её на мелководье или в верхних слоях воды на глубоких местах.

Численность

Во II половине XIX века кудрявый пеликан был весьма многочислен на гнездовье в дельте Волги, на Сарпинских озёрах. В начале ХХ столетия в этих местах не гнездился, а с 1927—1929 годов в дельте Волги и на прилежащем взморье гнездовья пеликанов совсем не наблюдались. В 1949 году на территории Астраханского заповедника насчитывалось приблизительно около 300 пар.

В нагорной Армении пеликан встречается редко, а в начале XX века был обыкновенен и даже многочислен. Многочислен в низовьях Сыр-Дарьи.

Образ жизни

Кудрявые пеликаны гнездятся небольшими колониями, реже отдельными парами. Их стаи на перелёте иногда достигают больших размеров — до 300 и более особей, но к местам гнездовий прилетают небольшими группами или по одному. Во время перелёта пеликаны летят шеренгой, вытянутой прямой или волнистой линией, держась близко друг к другу. Стаи часто смешанные с розовым пеликаном. Негнездящиеся птицы держатся обычно у своих колоний, но иногда откочёвывают от них на довольно большие расстояния. Залеты случаются преимущественно в осеннее время года, реже в летнее или весеннее.

К местам гнездовий прилетают в среднем к середине марта. Вскоре после прилёта с зимовки пеликан приступает к гнездостроению. Гнёзда кудрявый пеликан устраивает на заломах и сплавинах тростника, реже — на слабо заросших островах. Строением гнезда занимается самка, а самец носит ей гнездовой материал (трава, тростник, палки). За сутки самец успевает поднести к гнезду строительный материал 25-40 раз. Постройка гнезда, высокой небрежной кучей, скрепленной помётом, занимает 3—4 дня.

Осенний отлёт начинается поздно — молодые птицы задерживаются на незамерзающих водоемах до начала зимы и в незначительном числе наблюдаются даже зимой.

Зимовье

Главные места зимовок: в юго-восточном Китае к югу от Янцзы, в северо-западной Индии, в Белуджистане, по берегам Персидского залива, в Систане, в Хорасане, в Загросе, по южнокаспийскому побережью, в Ираке и в Египте.

Питание

Пищу кудрявого пеликана составляет рыба 2,5 — З кг и молодь. В отличие от розового пеликана, кудрявый добывает рыбу не только на мелководье, но и на глубине: плавая медленно, он высматривает подплывающую к поверхности рыбу и быстрым движением хватает её. Часто ловят рыбу семьями, в особенности осенью, после поднятия молодых на крыло. Иногда несколько выводков пеликанов соединяются вместе. Ещё реже к ним присоединяются розовые пеликаны и Бакланы. Вылетая на ловлю рыбы, стая пеликанов кружится некоторое время в воздухе, затем выстраивается по прямой линии или под углом, и летит на море или озеро. Опустившись на воду, птицы вытягиваются в линию, держась близко друг к другу и, хлопая крыльями, начинают медленно двигаться к берегу. Присоединившиеся к ним бакланы плывут вместе с ними, то и дело ныряя и выплывая в разных направлениях. Такие стаи нередко сопровождают чайки, которые носятся в воздухе, время от времени ныряя за рыбой. Вся стая очень шумная, пугает рыбу и направляет её к мелководью, где с ней уже легко справиться.

Пеликаны при отсутствии корма могут переносить длительную голодовку: 3—4 дня голодовки совершенно не отражаются на общем состоянии здоровья, но более длительные голодовки — до 2 недель — сильно истощают птицу. Кудрявый пеликан питается сазаном, лещем, окунем, воблой, густерой, кутумом, сельдью и пр. Пара взрослых птиц с 2 птенцами поедают за 8 месяцев пребывания и дельте Волги 1080 кг рыбы.

Размножение

Пары постоянны. Половая зрелость наступает на третьем году жизни. Гнездятся колониями, обычно из нескольких десятков пар или 4—5 пар. Реже изолированными парами. Гнездовья располагаются очень уединенно и отдельно от колоний других птиц. Крайне редко встречаются колонии совместно с другими птицами, например, с розовым пеликаном. В таком случае кудрявые пеликаны располагаются по краю колонии, обособленно и на некотором расстоянии от гнездовий других видов птиц.

Сразу после прилета самки размещаются по гнездовьям. В это же время начинаются брачные игры и спаривание. Самец ходит вокруг самки, раскрыв крылья, то приближаясь, то отходя. Заходит в воду, отплывает на некоторое расстояние и снова возвращается, трется о неё грудью и шеей, перебирает её перья клювом. После этого происходит спаривание. Время суток при этом не имеет значения — иногда даже ночью, с промежутками в 10—15 минут. Во время спаривания самец поднимает крылья и бьёт ими.

Во время брачных игр происходит и постройка гнезда. К устройству гнезд кудрявый пеликан приступает на 10—15 дней раньше, чем розовый пеликан. Гнездо строит только самка, но строительный материал подносит самец: траву, камни, сучья и даже палки — до метра длины и 5—7 см ширины. Нередко случаются драки между самцами из-за строительного материала. За сутки самец успевает 25—40 раз поднести к гнезду материал. Строится гнездо 3—4, иногда 5 дней. Гнездо представляет собою хаотичную кучу утоптанного сухого камыша, покрытого помётом. Диаметр гнезда от 1 до 1,5 м, высота 1—1,5 м над уровнем воды. Размещается гнездо на плавучем островке возле чистой воды или прямо среди густых зарослей камыша в некотором отдалении от воды. Иногда на одном островке помещается до 30 пар пеликанов. Встречаются гнёзда и на совершенно плоских низменных островках, лишенных почти всякой растительности и лежащих среди лагун.

Кладка яиц во всех гнёздах одной колонии происходит в разное время. В гнездах этих пеликанов бывает по 4—5 яиц, но обычно 2—3. Яйца белые, неравномерно покрытые известковым слоем, придающим скорлупе шероховатую наружную поверхность. Размеры: 86—102 х 53—65 мм, вес 143—195 г. Как правило бывает одна кладка в году.

Насиживание длится 39—40 дней. Начинается с откладки первого яйца — в одном гнезде встречаются птенцы различного возраста. Насиживает преимущественно самка, самец сидит на яйцах утром и вечером, когда самка кормится. Птица на гнезде сидит очень крепко. Гнездо с яйцами хорошо спрятано его среди густых зарослей камыша.

Птенцы вылупляются голые, слепые, с розовый кожей, светлым подклювьем и более тёмным надклювьем. Птенец быстро прибавляет в весе и достигает размеров взрослой птицы ещё не имея покрова из перьев.

• Вес только что вылупившегося птенца 110 г.
• На 2-й день вес птенца уже 202 г.
• На 5-й день у птенца появляются первые редкие пушинки, равномерно покрывающие всё тело птенца.
• На 6-й день вес уже 480 г.
• В возрасте приблизительно 7—8 дней птенцы начинают плавать. Вспугнутые птенцы торопятся выбраться из гнезда и, тяжело шлепая всей ступней по земле, опираясь на заднюю часть туловища, стараются добраться до воды и отплыть.
• На 9-й день птенец покрыт густым пухом.
• На 12-й день вес составляет около 1,95 кг.
• На 20-й день вес составляет 3,5 кг, уже имеются маховые перья, кроющие крыла и начинают пробиваться перья на нижней стороне тела.
• На 30-й день вес составляет 6,93 кг.
• До двухмесячного возраста на спине держится пух.
• В 2 месяца вес составляет 9,2 кг, что превышает вес взрослой птицы.
• В 2,5 месяца птенец становится на крыло.

Первое время родители кормят птенцов отрыгиваемой полупереваренной рыбой — они глубоко захватывают в рот голову птенцов. Воду птенцам приносят в клюве. Молодые птицы свободно проглатывают рыбу в 800—1200 г. За кормом обычно пеликаны далеко не летают, а ловят рыбу около колонии. Подлетев к гнездовой колонии, птица опускается на воду и плывет к гнезду; если гнездо расположено у воды на краю острова, птица взбирается на берег почти у самого гнезда. Когда гнездо находится глубоко в густых камышах, птица опускается на воду, подплывает к камышам, и уже по ним продвигается к гнезду. Птенцы встречают родителей глухим ревом и стараются пробраться вперед, толкая друг друга. Если спугнуть взрослую птицу с гнезда, то она удаляется от него или «пешком» по тропе в камышах и, дойдя до чистой воды, взлетает почти вертикально, или, если вокруг колонии вода, поднимается с воды в воздух. Когда молодые птенцы станут на крыло, они вместе с родителями удаляются с мест гнездовых колоний на глубокие озера и морские берега. Здесь они ведут кочевой образ жизни.

Статус популяции

Кудрявый пеликан занесён в в Красную книгу МСОП со статусом уязвимый (Vulnerable). Резкая депрессия численности кудрявого пеликана наблюдалась на рубеже XIX и XX вв., когда в результате уменьшения обводнённости засушливых территорий Евразии в ходе естественной циклики увлажнения сократилась общая площадь водоёмов, пригодных для обитания этого вида. В ряде мест на ней отрицательно сказался хищнический отстрел и сбор яиц, а также общее освоение территории человеком. С середины XX в. зарегулирование стока рек и массовый забор воды на орошение ещё сильнее сократили площадь водоёмов. Численность вида также лимитируется низкими репродуктивными показателями и кормовой базой. В целом, по состоянию на 1994 г. численность кудрявых пеликанов в Европе оценивается в 1000 взрослых пар, большинство из которых гнездится в России, Греции, Румынии и Болгарии.

Охота на кудрявого пеликана запрещена. Отлов для зоопарков и питомников ограничен.

Кудрявый пеликан в России

В России кудрявый пеликан гнездится в Ахтарского-Гривенской системе лиманов восточного Приазовья, в дельте Волги, на оз. Маныч-Гудило, в дельте Терека; в Западной Сибири — на границе Курганской и Тюменской областей, на озёрах Чёрном, Большом Белом и Тундровом. В Алтайском крае бывают редкие случаи залетов. В последние годы на озере Большое Кабанье летом наблюдается скопление этих птиц. Небольшая колония, около 20 пар, гнездится на озере Курлады, на озере Донгузлы (Челябинская область) в 2016 году обнаружены две колонии, в одной насчитывалось 196 взрослых птиц, во второй не более 40. Самая северная популяция кудрявого пеликана — в Омской области, на Больших Крутинских озёрах (Ик, Салтаим и Тенис). Нерегулярное гнездование отмечается на Чограйском водохранилище и Меклетинских озёрах Калмыкии. С конца XIX — первой половине XX вв. ареал этого вида существенно сократился: кудрявый пеликан исчез из низовьев Днепра, зал. Сиваш, устья Дона, Волго-Ахтубинской поймы, озёр Волжско-Уральского междуречья. Общая численность этого вида в конце летнего периода на территории России оценивается 5—5,5 тыс. особей. Кудрявый пеликан включен в «Красную книгу России».

Литература

• Г. П. Дементьев, Н. А. Гладков. Птицы Советского Союза / Н. И. Кузнецов. — М.: Советская Наука, 1951. — Т. 1. — С. 52-59. — 652 с.

Ссылки

• [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/31.html Позвоночные животные России: Кудрявый пеликан]

Отрывок, характеризующий Кудрявый пеликан

Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.