Кузаков, Константин Степанович

Константин Степанович Кузаков
Род деятельности:	советский государственный и партийный деятель
Дата рождения:	1908 (по другим данным — 1911)
Место рождения:	Сольвычегодск, Вологодская губерния, Российская империя
Гражданство:	СССР СССР→Россия Россия
Дата смерти:	1996(1996)
Награды и премии:

Константи́н Степанович Кузаков (1911 (в анкете писал 1908) года, Сольвычегодск Вологодской губернии, сейчас в Архангельской области — 1996) — советский партийный деятель, c 1959 года один из руководителей Гостелерадио СССР, Заслуженный работник культуры РСФСР. Предположительно внебрачный сын Сталина.

Биография

Родился в Сольвычегодске. Его мать, Мария Прокопьевна Кузакова, после гибели мужа Степана Михайловича Кузакова в русско-японской войне, осталась с пятью детьми, а сам Константин родился после отъезда из ссылки в их городе Иосифа Джугашвили, который в 1911 году жил у Кузаковых.

В 1927 году Константин переехал в Ленинград, поступил в Ленинградский институт философии, литературы и истории (ЛИФЛИ).

После окончания института преподавал философию в Военно-механическом институте, работал лектором в обкоме партии. С 1939 года член ВКП(б), по инициативе А. А. Жданова был переведён на инструкторскую работу в ЦК ВКП(б) и вскоре стал заместителем начальника Управления пропаганды ЦК партии. Как представитель ЦК, в числе членов специальной группы он редактировал тексты выступлений всех участников партийных съездов и сессий Верховного Совета СССР.

С 1940 по 1945 год — главный редактор журнала «Большевик». Во время Великой Отечественной войны в составе лекторской группы выезжал в воинские части, имея звание полковник.

В 1946—1947 годах — заместитель министра кинематографии СССР И. Г. Большакова

В 1947 году исключён из партии, снят с работы «за потерю бдительности». После ареста Берия восстановлен в партии.

С 1947 по 1954 год — старший редактор, начальник сценарно-редакционного отдела киностудии «Мосфильм».

В 1954—1955 годах — начальник Главного управления кинематографии Министерства культуры СССР.

С 1955 по 1959 год — директор издательства «Искусство»

С 1959 года до выхода на пенсию в 1987 году — в Госкомитете по радиовещанию и телевидению при СМ СССР: начальник Главного управления, заместитель председателя Комитета, главный редактор Главной редакции литературно-драматического радиовещания, главный редактор Главной редакции литературно-драматических программ Центрального телевидения Гостелерадио СССР, член коллегии Гостелерадио.

Награды

• орден Отечественной войны 1-й степени (06.11.945)
• орден Красной Звезды
• медали

«Внебрачный сын Сталина»

В 1980—1990-ые Кузаков дал ряд интервью (последнее опубликовано в 1995 году газете «Аргументы и факты»), в которых утверждал, что скорее всего является внебрачным сыном Сталина, а в 1937 году дал в НКВД подписку о неразглашении «тайны происхождения». Его мать в 1911 году была квартирной хозяйкой Иосифа Джугашвили, отбывавшего в Сольвычегодске ссылку. После отъезда того из города, она родила сына, отцом которого был записан умерший за 2 года до этого официальный муж матери — Степан. По словам Кузакова один из ссыльных сказал, что он похож на своего отца — Джугашвили. Косвенно с этим согласуется стремительный карьерный рост Кузакова по партийной линии в конце 1930-х и то, что его почти не коснулись репрессии, связанные с арестом его заместителя Бориса Сучкова в 1947 году.

Его сын присутствовал на телепрограмме про взятие ДНК у женщины, называвшей себя дочерью Сталина, однако тема ДНК самих Кузаковых не поднималась.

Семья

• Мать — Мария Прокопьевна Кузакова, передала свой дом в Сольвычегодске под музей политических ссыльных, а взамен получила квартиру в Ленинграде, где и умерла в дни блокады в декабре 1941 года
• Сын — Кузаков Владимир Константинович (р. 1935), историк, старший научный сотрудник Института истории естествознания и техники им. Н. И. Вавилова РАН

Оценки современников

Кузаков был в папу, с чувством юмора

— А. Нилин Станция Переделкино: поверх заборов : роман частной жизни. Москва: АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2015 ISBN 978-5-17-087072-1

Литература

• Бастарды красного вождя: документальный рассказ о двух неизвестных сыновьях Сталина — Константине Кузакове и Александре Джугашвили-Давыдове // Час пик. 1995. 21 окт.;
• [www.aif.ru/archive/1644523 Аргументы и факты]. 1995. № 39;
• Правда. 1939. 16 окт.;
• Гендлин Г. Исповедь любовницы Сталина. М., 1996. С. 359.
• Торчинов В. А., Леонтюк А. М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000
• Simon Sebag-Montefiore: Young Stalin. Alfred A. Knopf. ISBN 978-1-4000-4465-8.
• Шубин С. И. [cyberleninka.ru/article/n/solvychegodskaya-ssylka-stalina Сольвычегодская ссылка Сталина] // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. — 2009. — Вып. № 4. — С. 25—32.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_k/kuzakov.php Константин Степанович Кузаков]
• [knowbysight.info/KKK/05258.asp Биография] в справочнике по истории КПСС
• [www.kommersant.ru/doc/246270 Иосиф и его сыновья]
• [www.tvmuseum.ru/catalog.asp?ob_no=7760 Кузаков К. С. (1908—1996)]
• [kotlaslib.aonb.ru/doc/Konstantin_Kuzakov.pdf Константин Кузаков — сын И. В. Сталина]
• [www.youtube.com/watch?v=pwGml3kpL7Q Внебрачные дети. Хроники московского быта]

Отрывок, характеризующий Кузаков, Константин Степанович

Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.