Кузен, Виктор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Кузен
Victor Cousin

Виктор Кузен
Дата рождения:

28 ноября 1792(1792-11-28)

Место рождения:

Париж, Франция

Дата смерти:

14 января 1867(1867-01-14) (74 года)

Место смерти:

Канны, Франция

Направление:

спиритуализм

Основные интересы:

история философии, эстетика

Оказавшие влияние:

Мен де Биран, Руайе-Коллар, Шеллинг, Гегель

Испытавшие влияние:

Т. С. Жуффруа, П. Жане,
П. Браилас-Арменис

Викто́р Кузе́н (фр. Victor Cousin; 28 ноября 1792, Париж, Франция — 14 января 1867, Канны, Франция) — французский философ, историк и политический деятель, ученик Мен де Бирана и Руайе-Коллара, создатель доктрин эклектизма и спиритуализма, профессор Сорбонны, член Французской академии наук, в 1840 году министр народного просвещения Франции.





Биография

Виктор Кузен родился в 1792 году в Париже в семье простого ремесленника. Благодаря случаю получил образование в лицее Карла Великого, а затем в Высшей нормальной школе. В возрасте 20 лет он уже преподавал греческий язык в Высшей нормальной школе, а с 1815 года читал там курс по шотландской философии здравого смысла. После двух лет преподавания в Высшей нормальной школе Кузен был избран адъюнктом П. П. Руайе-Коллара по кафедре философии в Сорбонне, где начал читать курс лекций, опираясь главным образом на труды шотландской школы. Одновременно он усердно штудировал сочинения И. Канта.

В 1817 году философ посетил Германию, где встречался с Якоби, Шеллингом и Гегелем и изучал новейшую немецкую философию. Читанный им по возвращении в Париж курс был отмечен сильным влиянием гегелевского идеализма[1]. К этому времени Кузен разработал собственную философскую доктрину, названную им эклектизмом, принцип которой состоял в том, чтобы отбирать всё лучшее, что есть в каждой философской системе[2].

В 1820 году, после наступления реакции, кафедра философии в Сорбонне была закрыта, а Кузен уволен из университета за проповедь конституционализма[3]. В период опалы он работал наставником у герцога Монтенбло, редактировал критические издания Декарта и Прокла Диадоха и выпустил в свет первые тома своего перевода Платона, который считается его важнейшим трудом. В 1824 году, во время путешествия по Германии, философ был арестован по подозрению в принадлежности к партии карбонариев и полгода просидел в прусской тюрьме, пока не был освобождён благодаря ходатайству Гегеля[1].

В 1828 году Кузен вновь получил кафедру философии в Сорбонне и два года читал лекции, вызывавшие энтузиазм слушателей. Редкий ораторский талант сделал его популярным у нескольких поколений студентов. В 1830 году, после прихода к власти Луи Филиппа, Кузен примкнул к правительственной партии и с этого времени пользовался всемерной поддержкой правительства. Философ был осыпан всевозможными почестями: он стал пэром Франции и членом Государственного совета, членом Французской академии наук, директором Высшей нормальной школы и членом Совета народного просвещения, а в 1840 годуминистром народного просвещения в правительстве Гизо. В этот период философия Кузена приобрела статус официальной доктрины, и он лично решал, какая философия должна преподаваться в университетах и средней школе[3].

В 1840 году у его любовницы Луизы Коле родилась дочь Генриетта, но ни он, ни её муж не согласились признать отцовство[4].

После революции 1848 года влияние Кузена резко упало, а в 1851 году он вышел в отставку. Последние годы жизни философ сосредоточился на переводах и литературной деятельности. Умер 14 января 1867 года в Каннах.

Значение Кузена состоит главным образом в созданной им философской доктрине, а также в том, что он познакомил Францию с немецкой классической философией и способствовал развитию историко-философских исследований. Литературно-исторические труды Кузена, посвящённые, главным образом, Франции 17 века, свидетельствуют о незаурядном литературном таланте и громадной эрудиции[1].

Учение

Основы доктрины

Философские взгляды Кузена сформировались под влиянием идей Мен де Бирана, Руайе-Коллара, шотландской школы «здравого смысла», Шеллинга и Гегеля. Первоначально философ назвал свою доктрину эклектизмом, но впоследствии чаще использовал термин спиритуализм. Эклектизм в понимании Кузена означал необходимость отбора важнейших истин, открытых великими мыслителями прошлого. Вслед за Лейбницем он полагал, что «всякая философская система является неполной, но не ложной». Поскольку все возможные типы философских систем уже представлены в прошлом, настало время объединить их истинные идеи и создать единую, завершённую и подлинно научную систему[2].

Основой, на которой следовало отбирать истинные учения, служила для Кузена доктрина спиритуализма. Её основатель, Мен де Биран, был малоизвестным при жизни мыслителем, изданию и популяризации трудов которого Кузен посвятил несколько лет. Именно стараниями Кузена это учение приобрело известность и влияние[5]. Согласно доктрине спиритуализма, как её понимал Кузен, фундаментом и исходным пунктом всякой философии должна выступать психология, как наука о фактах сознания. Отправной точкой философских исследований должно служить исследование внутреннего опыта. Философию следует начинать с рассмотрения нас самих, потому что мы всё познаём посредством своего «я». Данные сознания непосредственны и потому обладают наибольшей очевидностью[2].

Анализ фактов сознания

По мнению Кузена, анализ внутреннего опыта позволяет обнаружить три ряда фактов сознания: волевые, сенситивные и рациональные. Трём классам фактов сознания соответствуют три человеческих способности: воля, чувство и разум. Элементы сознания нераздельны, но несводимы друг к другу.

В учении о воле Кузен стоял ближе всего к Мен де Бирану. Волевые факты в наибольшей степени обладают индивидуальным характером. «Отношение воли и личности, — утверждал Кузен, — не есть простое отношение сосуществования, это есть подлинное отношение тождества». В воле мы находим источник индивидуальной активности и образец всякой причинности. Волю нельзя свести к пассивным ощущениям, ибо в ней всегда находится сила противодействовать чувственным желаниям. Движения чувств не только не создают индивидуальности, но напротив, разрушают её, если не встречают должного отпора со стороны воли[2].

В учении о разуме Кузен опирался в основном на идеи немецкой классической философии. Ключевой его идеей была идея о безличности разума. Разум, по мнению французского философа, столь мало индивидуален, что его основной чертой следует считать именно противоположность индивидуальности. Разум доставляет человеку всеобщие и необходимые истины, в которых, как все согласятся, нет ничего индивидуального. Всеобщие и необходимые истины лежат в основе всех наук. Их образцом служат аксиомы математики и законы логики, на них опираются и естественные науки. Так, физика невозможна без принципа причинности, а физиология не может сделать ни шага без принципа целесообразности. Анализируя философские категории, Кузен сводил все принципы разума к двум главнейшим: закону причинности и закону субстанции[2].

Всеобщие и необходимые истины не зависят от чувственного опыта. Полемизируя со сторонниками эмпиризма, философ доказывал, что принцип причинности не может быть выведен из наблюдения за последовательностью явлений, ибо такое наблюдение не даёт нам идеи действующей силы. Равным образом чувственный опыт не может дать нам идеи субстанции, ибо в этом опыте мы находим лишь различные качества: протяжённость, цвет, запах, соединённые в различных комбинациях. Таким образом, чувственный опыт не только не объясняет всеобщих и необходимых понятий, но сам нуждается в них для своего осмысления. Лишь прилагая к данным опыта категории субстанции и причинности, мы получаем понятие о внешнем мире и законах природы[2].

От психологии к онтологии

Исследование фактов сознания, по мнению Кузена, делает возможным построение научной онтологии. Важнейшая роль в переходе от психологии к онтологии принадлежит разуму. Опираясь на факты сознания, мы можем обнаружить три рода реальности, исследованием которых занимается научная онтология; эти реальности суть Бог, природа и человек.

Переход от психологии к онтологии философ представлял следующим образом. Наблюдая факты сознания, мы обнаруживаем, что значительная их часть является нам независимо от нашей воли. Отсюда следует, что эти явления вызваны внешней причиной, отличной от нас самих. Однако метод индукции приводит нас к заключению, что в основе внешнего мира лежит не пассивный субстрат, а активные силы, подобные нашей воле. А это значит, что силы природы нематериальны и должны мыслиться по аналогии с нашим духом. Ссылаясь на данные физики и химии, Кузен утверждал, что вся новейшая наука занимается силами и законами, а в силах и законах, как легко заметить, нет ничего материального. Итак, сами естественные науки ведут нас к спиритуализму, заставляя признавать основой реальности нематериальные начала[5].

Далее, анализ внешних причин приводит нас к заключению, что цепь причин не может уходить в бесконечность; следовательно, существует некая последняя, высшая причина, и эта причина есть Бог. Наконец, субстанциональность души доказывается её простотой, самотождественностью и неделимостью. Таким образом, последовательное изучение феноменов природы приводит нас к выводу о существовании в ней трёх родов субстанций: сотворённых индивидуальных душ, нематериальных сил природы и несотворённого вечного Духа, который французский философ отождествлял с личным Богом христианской религии[2].

Личность философа

Будучи человеком разносторонних дарований, Кузен производил сильное впечатление на своих современников. Один из его учеников, Поль Жане, писал:

Это была натура огненная, как по телу, так и по душе. Его физическая энергия была лишь символом и выражением энергии внутренней, — души вечно подвижной, которую пылкое воображение беспрестанно увлекало к предметам самым разнообразным, но которая к этой чрезвычайной подвижности присоединяла непреклонное постоянство, волю несокрушимую, замыслы разумные, умело и осторожно выполняемые. Он был, так сказать, выкован на наковальне революции. Рождённый в 92 году, в самом сердце Парижа, в семье скромной, он унаследовал от своего народа подвижность, изящество, весёлость, страстность, непосредственность; а от революции — некоторую склонность к обладанию, фамильярность и тот дух пропаганды, который сделал его главою одной из главных современных философских школ. Огонь, которым он горел, был так силён и ярок, что переходил на всякого, кто с ним соприкасался: даже и из числа тех, кто с ним не соглашался и его опровергал, как многие именно от него получили первое пламя! Его красноречие было несравненно. Обилие неистощимое, энергия, соединявшая приятность с едким остроумием, чрезвычайное богатство воспоминаний, неожиданность и смелость взглядов, жесты величавые и, в дополнение ко всему этому, замечательное выражение лица и глаз, из которых светился ум: таков был Кузен, таким нужно представлять его себе, если мы хотим понять, почему он занимает столь видное место в ряду представителей нашей эпохи и почему его имя стяжало такую славу.

Paul Janet. V. Cousin et son oeuvre[6].

Список произведений

  • 18201827 : Procli philosophi Platonici opera, 6 vol.
  • 1826 : Fragments philosophiques
  • 1827 : Eunape, pour servir à l’histoire de la philosophie d’Alexandrie
  • 1828 : Nouveaux fragments philosophiques. Cours de l’histoire de la philosophie
  • 1829 : Histoire de la philosophie au XVIII siècle, 2 vol.
  • 1833 : De l’instruction publique en Allemagne, et notamment en Prusse, 2 vol.
  • 1835 : De la métaphysique d’Aristote
  • 1837 : De l’instruction publique en Hollande
  • 1840 : Cours de philosophie morale. Philosophie scolastique
  • 1841 : Cours d’histoire de la philosophie moderne. Cours d’histoire de la philosophie morale au XVIIIe siècle, 5 vol.
  • 1842 : Leçons sur la philosophie de Kant. Des pensées de Pascal
  • 1843 : Introduction aux œuvres du père André. Fragments littéraires
  • 1844 : Du scepticisme de Pascal. Défense de l’université et de la philosophie
  • 1845 : Jacqueline Pascal
  • 1846 : Fragments de philosophie cartésienne
  • 1846 : Philosophie populaire
  • 1848 : Justice et charité
  • 1850 : De l’enseignement et de l’exercice de la médecine et de la pharmacie
  • 1852 : La jeunesse de Mme de Longueville
  • 1853 : Mme de Longueville pendant la Fronde
  • 1854 : Mme de Sablé
  • 1855 : Premiers essais de philosophie
  • 1856 : Marie de Rohan, Mme de Chevreuse. Mme de Hautefort
  • 1857 : Fragments et souvenirs littéraires
  • 1858 : Du vrai, du beau et du bien
  • 1859 : De la société française au XVIIIe siècle, d’après le grand Cyrus, 2 vol
  • 1861 : Philosophie de Locke
  • 1862 : Philosophie écossaise
  • 1863 : Philosophie sensualiste au XVIIIe siècle
  • 1865 : La jeunesse de Mazarin

Напишите отзыв о статье "Кузен, Виктор"

Примечания

  1. 1 2 3 Кузен, Виктор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. 1 2 3 4 5 6 7 Кротов А. А. Трактовка сознания в «эклектическом спиритуализме» В. Кузена // Философия сознания: история и современность. — М., 2003. — С. 121—127.
  3. 1 2 [www.krugosvet.ru/enc/istoriya/KUZEN_VIKTOR.html Кузен, Виктор]. — Энциклопедия Кругосвет.
  4. Согласно Французской Википедии
  5. 1 2 Кротов А. А. Философия Мен де Бирана. — М.: Изд-во МГУ, 2000. — 104 с.
  6. Введенский А. И. Современное состояние философии в Германии и Франции. Ч. 2. Философия в современной Франции. — М.: ЛЕНАНД, 2016. — 334 с.

Литература

  • Patrice Vermeren, Victor Cousin : le jeu de la philosophie et de l'État, Paris, L’Harmattan, 1995
  • Кузен, Виктор // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  • Кротов А. А. Трактовка сознания в «эклектическом спиритуализме» В.Кузена // «Философия сознания: история и современность», М., 2003.
  • Павлов, А. Т. К вопросу о влиянии на Герцена Кузена, Цешковского и Фейербаха // Вопросы философии. - 2014. - № 7. - С. 161-166. -
  • Jules Barthélemy-Saint-Hilaire, M. Victor Cousin, sa vie et sa correspondance, 2 vol., Paris, Hachette, 1895.
  • Jules Émile Alaux, La Philosophie de M. Cousin (Paris, 1864)
Научные и академические посты
Предшественник:
Жозеф Фурье
Кресло 5
Французская академия

18301867
Преемник:
Жюль Фавр

Отрывок, характеризующий Кузен, Виктор

«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.


В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]