Кузнецкий уезд (Сибирская губерния)

Кузнецкий уезд Герб губернии Губерния Сибирская губерния Центр Кузнецк Образован 1618 год Упразднён 1822 год

Кузнецкий уезд — уезд в Сибири, существовавший до 1822 года.

История

Кузнецкий уезд был образован в 1618—1622 годах и включал Кузнецкий острог и подчинённые ему волости. Территория уезда ограничивала лишь верховьями реки Томь и бассейна Кондомы и Мрассу, населёнными абинцами и шорцами. К 1629 году территория расширилась за счёт включения земель некоторых алтайских племён. В конце XVII века в Кузнецком уезде кроме Кузнецка числился Верхотомский острог (основан около 1665 года) и 26 небольших селений. В 1703 году в состав были включены земли сагайцев и бельтырцев. В 1708 году Кузнецкий уезд вошёл в состав Сибирской губернии (С 19 октября 1764 года — Царство Сибирское). В 1719 году уезд вошёл в состав Тобольской провинции. В ходе реформ Петра I, уезд некоторое время делился на Кузнецкий и Мунгатский дистрикты. С 1724 года — в составе Енисейской провинции. 16 февраля 1726 году Акинфий Демидов получил высочайшее разрешение Екатерины I на горный промысел в бассейне рек Алея и Чарыша, входивших в Томский и Кузнецкий уезды Сибирской губернии. С 1726 года Кузнецкий уезд снова в составе Тобольской провинции. По Указу от 12 мая 1747 года Кузнецкий уезд вошёл в состав Колывано-Воскресенского горного округа. В 1770—1771 годах под руководством Дорофея Федоровича Головина был построен первый в Кузнецкой земле Томский завод. В 1779 году году Кузнецкий уезд был передан в состав Колыванской области Сибирской губернии. В 1782 году уезд вошёл в Тобольское наместничество, c 12 декабря 1796 года — в Тобольской губернии.

Демография

Основное население: русские, шорцы, а также алтайцы, телеуты, казахи, литовцы, немцы, поляки, хакасы. В 1665 году в Кузнецком остроге числилось 238 человек, а в 1705 году — 368 служилых и оброчных людей.

Упразднение

В 1779 году Кузнецкий уезд Тобольской провинции Царства Сибирского был преобразован в Кузнецкий округ Колыванской области, а в 1782 году Кузнецкий округ вошёл в состав Колыванской губернии как Кузнецкий уезд.

Литература

• Емельянов В. О. Заселение русскими Среднего Приобья в феодальную эпоху. Томск, 1981.

Ссылки

• [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=56&sid=370732 АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО КОЛЫВАНО-ВОСКРЕСЕНСКОГО (АЛТАЙСКОГО) ОКРУГА в 1726-1917 гг. (Центр хранения Архивного фонда Алтайского края. Отдел специальной документации. 2001)]

Отрывок, характеризующий Кузнецкий уезд (Сибирская губерния)

Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.