Кузнецов, Владимир Иванович (химик)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Иванович Кузнецов
Дата рождения:

30 июня 1915(1915-06-30)

Место рождения:

Слобода Елань, Аткарского уезда, Саратовской губернии

Дата смерти:

2005(2005)

Научная сфера:

химия, история науки, философия химии

Учёная степень:

доктор химических наук

Награды и премии:

Кузнецо́в, Владимир Ива́нович (30 июня 1915 (13 июля 1915) — 2005) — советский химик, историк науки и философ химии, доктор химических наук, профессор истории естествознания и техники, действительный член Международной академии истории наук (Париж) с 1978 года.





Биография

Родился 30 июня 1915 года в слободе Елань Аткарского уезда Саратовской губернии. Отец — Кузнецов Иван Ефимович, мать — Тройцкая Матрена Васильевна.

В 1933 году Кузнецов В.И. поступил в Ивановский химико-технологический институт, а на втором курсе в 1934 году перевелся в Саратовский государственный университет. По окончании университета получил диплом с отличием и удостоверение о сдаче на отлично кандидатского экзамена по общей, органической и физической химии.

В 1938-1941 гг. работал в Саратовском автодорожном институте (ныне Саратовский государственный технический университет имени Ю. А. Гагарина). В.И. Кузнецов был призван на военную службу по мобилизации в июне 1941 года и служил в войсках и действующей армии до конца войны. После окончания войны, с 1945 по 1949 гг., В.И. Кузнецов служил в Советской администрации в Германии. Работал в институте истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова. Кузнецов В. И. является автором 25 монографий и более 200 научных статей по философии и истории химии, подготовил 30 кандидатов и 4 докторов наук.

Основные исследования посвящены вопросам истории химии и философии химии, философскому анализу развития химического знания и эволюция фундаментальных понятий химии. Создал и развил теорию концептуальных систем развития химии, которая в наиболее полном варианте изложена в книге «Общая химия: тенденции развития» (1989).

Избранная библиография

  • Кузнецов В. И. [rushim.ru/books/obzor/kuznecov.djvu Общая химия: тенденции развития.] М.: Высшая школа, 1989. 288 c.
  • Кузнецов В. И. Диалектика развития химии. От истории к теории развития химии. М.: Наука, 1973. 327 с.
  • Кузнецов В. И. Эволюция представлений об основных законах химии. М.: Наука, 1967. 311 с.
  • Кузнецов В. И. Развитие учения о катализе. М.: Наука, 1964. 424 c.
  • Кузнецов В. И., Зайцева З. А., Химия и химическая технология. Эволюция взаимосвязей. М.: Наука, 1984. 296с.
  • Кузнецов В. И.Тенденции развития химии. М.: Знание, 1976. 64 с.
  • Развитие учения о валентности. Под ред. Кузнецова В. И. М.: Химия, 1977. Глава 1: «Современное состояние учения о валентности», и Глава 10: «Итоги историко-логического анализа проблемы валентности».
  • Кузнецов В. И., Идлис Г. М., Гутина В. Н. Естествознание. М.: Агар, 1996. 384 с.
  • Кузнецов В. И., Развитие химии металлоогранических соединений с СССР. М.: АН СССР, 1956. - 222 с.
  • [vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/03_10/DISPUT.HTM Кузнецов В. И., Из исторического опыта науки] // Вестник РАН. 2003. Том 73, No.9 C.812-821.
  • Кузнецов В. И., Печенкин А. А. Формирование мировоззрения учащихся при изучении химии: пособие для учителей. М.: Просвещение, 1978. 152с. (Каунас: Швиеса, 1982).
  • Кузнецов В. И., [books.google.ru/books/about/%D0%92%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D1%85%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D0%B8_%D0%B0.html?id=LMszAAAAIAAJ&redir_esc=y Возникновение химии алициклических соединений.] Изд-во АН СССР, 1961. 185с.
  • Гречкин Н. П., Кузнецов В. И. [books.google.ru/books?id=g6cLAQAAIAAJ&hl=ru&source=gbs_similarbooks Александр Ерминингельдович Арбузов, 1877-1968. - М.: Наука, 1977. 229с.]
  • Кузнецов В. И., Владимир Николаевич Ипатьев. Научная биография. М.: Наука, 1992. 192с.
  • Кузнецов В. И., Небиеридзе Н. В., Цицишвили Г. В., [books.google.ru/books?id=PL8LAQAAIAAJ&hl=ru&source=gbs_similarbooks Петр Григорьевич Меликишвили (Меликов), 1850-1927. - М.: Наука, 1985. - 222с.]

Напишите отзыв о статье "Кузнецов, Владимир Иванович (химик)"

Литература

  • [books.google.ru/books?id=AoXhZGRanzoC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false История науки в философском контексте. Посвящается памяти В. И. Кузнецова (1915—2005). Рос. акад. наук, Ин-т истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова. под ред. Печенкина А. А. Санкт-Петербург: РХГА, 2007. 589 с.]
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/65433/Кузнецов Кузнецов, Владимир Иванович// Большая биографическая энциклопедия. 2009.]
  • [persons-info.com/index.php?kwdtranslit=istoriia&sort=yd&sord=a&pid=25342 В. А. Волков. Химики. - Киев, Наукова думка, 1984.]

Примечания

  1. Е.Н.Будрейко, А.П.Жуков. Профессора Университета Менделеева:XX век М.: РХТУ им.Д.И.Менделеева. — Москва: РХТУ им. Д.И.Менделеева, 2006. — С. 334-336. — 756 с. — ISBN 5-7237-0513-X.

Отрывок, характеризующий Кузнецов, Владимир Иванович (химик)

Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.