Кузнецов, Фёдор Федотович

Кузнецов Фёдор Федотович
генерал-полковник Ф. Ф. Кузнецов
Дата рождения	6 сентября 1904(1904-09-06)
Место рождения	дер. Притыкино, Рязанская губерния
Дата смерти	16 января 1979(1979-01-16) (74 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1938—1969
Звание
Командовал	ГРУ
Награды и премии

Кузнецов Фёдор Федотович (6 [19] сентября 1904, деревня Притыкино Рязанской губернии, ныне Липецкая обл.  — 16 января 1979, Москва) — советский военачальник, генерал-полковник. Руководитель советской военной разведки в годы Второй мировой войны и первое послевоенное время.

Биография

• С 1925 работал инструментальщиком на заводе в Москве. В 1926 вступил в ВКП(б). С 1930 председатель завкома, заместитель директора завода. В 1931 окончил рабфак.
• В 1937—1938 — 1-й секретарь Пролетарского райкома ВКП(б) (Москва).
• С 1938 в РККА.
• В 1938 — начальник отдела кадров Главного Политического управления РККА.
• С июня 1938 по 1942 — заместитель начальника управления Главного Политического управления РККА (в 1940—1941 — Главное управление политической пропаганды Красной армии).
• С июля по октябрь 1942 — член Военного Совета 60-й армии (Воронежский фронт).
• С октября 1942 по март 1943 — член Военного Совета Воронежского фронта.
• С апреля 1943 до июля 1945 — начальник Управления военной разведки Генерального Штаба, затем Разведывательного управления Генерального Штаба — заместитель начальника Генерального Штаба Красной Армии.
• С июля 1945 по сентябрь 1947 — начальник Главного разведывательного управления Генерального Штаба — заместитель начальника Генерального Штаба Советской Армии.
• С сентября 1947 по сентябрь 1949 — заместитель председателя Комитета информации при Совете Министров СССР.
• С сентября 1949 по март 1953 — начальник Главного политического управления Вооружённых Сил СССР.
• С марта 1953 до 1957 — начальник Главного управления кадров Министерства обороны СССР.
• С 1957 до 1959 — начальник Военно-политической Академии имени В. И. Ленина.
• С 1959 до 1969 — член Военного Совета — начальник Политуправления Северной группы войск.
• С июля 1969 в отставке.

• В 1939—1952 являлся членом Центральной ревизионной комиссии ВКП(б), в 1952—1956 — кандидатом в члены ЦК КПСС, в 1956—1961 вновь членом Центральной ревизионной комиссии КПСС.

Воинские звания

• дивизионный комиссар (7.5.1938)
• корпусной комиссар (2.9.1939)
• армейский комиссар 2-го ранга (17.11.1941)
• генерал-лейтенант (6.12.1942)
• генерал-полковник (29.7.1944)

Награды

• 2 Ордена Ленина
• Орден Суворова I-й степени
• Орден Кутузова I-й степени
• Орден Отечественной войны I степени
• 4 Ордена Красной Звезды
• 5 иностранных орденов

Литература

• Колпакиди А.[И.] ГРУ в Великой Отечественной войне. — М.: Яуза: Эксмо, 2010. — 608 с. — (ГРУ) — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-41251-8

Ссылки

• [www.knowbysight.info/KKK/05343.asp Кузнецов Фёдор Федотович // Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
• www.hrono.ru/biograf/bio_k/kuznecov_ff.php
• www.law-order.ru/reference/ru_k/t59875.html

Отрывок, характеризующий Кузнецов, Фёдор Федотович

– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.