Кузьминки (парк)

Кузьминки (парк)Кузьминки (парк)

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt>

ПКиО «Кузьминки»
55°41′42″ с. ш. 37°46′12″ в. д.55.695° с. ш. 37.77° в. д. / 55.695; 37.77
Страна	Россия Россия
Район	Кузьминки
Дата основания	1977
Метро	«Кузьминки», «Волжская», «Люблино», «Выхино »

Парк «Кузьминки» расположен в Кузьминках, на территории Юго-Восточного административного округа Москвы.

История

По преданию, название местности происходит от имени мельника Кузьмы, который владел мельницей, стоящей на реке Голедянке, протекающей через парк. В писцовой книге XVII века упоминается «пустошь, что была Кузьминская мельница». В этом месте с начала XVIII века находилась усадьба Кузьминки. Первым владельцем имения был Григорий Строганов, земли ему были подарены Петром I. Был возведен Храм Влахернской иконы Божьей Матери. Позже церковь сгорела и была заменена другой, также деревянной. Затем усадьба перешла во владение к Голицыным. С конца XVIII века большое внимание уделялось благоустройству парка: был построен каскад из четырёх прудов, которые можно увидеть в парке и по сей день. Также оказался плодотворным на строительные работы в парке XIX век — в первую очередь, были построены новые въездные ворота (на Липовой аллее), отлитые из чугуна на заводе самих Голицыных. Также, конный двор и музыкальный павильон, дом на плотине (мельничный флигель), скотный двор, кухня, оранжерея, флигеля, гроты. В своем имении князь С. М. Голицын и его знаменитая жена, «полуночная княгиня», Авдотья Ивановна Голицына принимали в своем имении представителей дома Романовых, членов высших княжеских и графских семей, поэтов и писателей, героев войны 1812 года. В XIX веке на территории усадьбы был разбит французский регулярный парк с двенадцатью аллеями-лучами, соединяющимися вместе в центре. В 1917 году усадьба в Кузьминках, как и большинство частных владений в стране, была национализирована и в скором времени передана в ведомство института экспериментальной ветеринарии, который занимал здания на протяжении более 80 лет. ГУК ПКиО «Кузьминки» был образован по решению Московского городского совета депутатов в январе 1977 г. Торжественное открытие Парка культуры и отдыха «Кузьминки» состоялось 20 мая 1977 г. в присутствии представителей власти — этот день принято считать Днём рождения парка.

Современное состояние

ПКиО «Кузьминки» – один из самых зелёных уголков Москвы и уникальный культурно-досуговый комплекс под открытым небом.

В парке проводится реконструкция, основной процесс которой подошёл к концу. Старые здания уже приобрели современный облик и качественно обновленное внутреннее наполнение. В Парке появились новые объекты, которые разнообразили в отдых и увлечения горожан, а также культурную жизнь столицы. Основой концепцией развития стал акцент не на развлечения, а на увлечения, что подразумевает создание активностей, носящих многоразовый характер и побуждающих посетителей возвращаться в парк.

Площадки парка

Важным объектом в инфраструктуре парка стал концертный зал, который легко трансформируется в пространство для проведения конференций, мастер-классов, выставок.

На территории парка функционируют несколько клубов и студий, направленных на развитие молодёжи, детей и полезное времяпровождение совместно с родителями.

Одним из таких является Детский клуб «ФанФан». В выходные дни в клубе проводятся разные занимательные и познавательные занятия для детей любого возраста и их родителей. Например, занятия по английскому языку - FamilyEnglishClub. Они разделены в соответствии с возрастом детей на 4 курса: BabyEnglish (2-3,5 года, совместно с родителями), PlayEnglish(3,5 – 6 лет), FamilyGames (6-12 лет, совместно с родителями), StageEnglish (Театральная студия для детей 6-10 лет). Также в клубе проводятся занятия в театральной студии, в студии современного танца, творческие развивающие занятия, интересные мастер-классы. Для родителей открыт Родительский клуб, где проводятся беседы с детским психологом. Темы всегда интересны: кризисы дошкольного возраста, детские страхи, сказкотерапия.

При клубе «ФанФан» открыт Детский сад, площадью в 450 м² - один из немногих детских садиков Москвы, расположенный на территории чистейшего парка. Летом функционирует лагерь «Вокруг света за всё лето». В парке находится детская хореографическая студия Имперского Русского Балета Гедиминаса Таранды для детей 3,5-11 лет. Студия проводит занятия по направлениям: классический танец и народно-характерный танец, современный танец (Джаз-Модерн). Совместно со студией осуществляет деятельность Центр искусств Гедиминаса Таранды для детей и взрослых по направлениям: вокал, исполнительское искусство на фортепиано, живопись, балет для взрослых, социальные танцы (Аргентинское танго, Сальса, Бачата, Хастл, Трайбл), пилатес.

На территории также расположена детская площадка, разработанная Международным институтом игр при участии врачей и психологов со всего мира. Все объекты игровой площадки приспособлены для детей с ограниченными возможностями. Здесь также установлен экран и каждое лето дети могут смотреть мультфильмы на свежем воздухе. Летом в парке работает городская дача «Садик-огородик». На грядках этого сада растут цветочки и овощи, посаженные руками малышей, это зона отдыха для мам и пап, бабушек и дедушек, а также площадка для творчества. Также в теплое время можно получить удовольствие от 17 итальянских аттракционов.

Для представителей старшего поколения, которые на протяжении многих лет приходят в парк танцевать под аккомпанемент гармони, появились две танцевальные площадки и беседка для настольных игр.

Спорт в парке

Следуя европейскому опыту и моде на занятия спортом на свежем воздухе, после реконструкции, открылась площадка workout, волейбольную площадка, площадка для пинг-понга, в свободном доступе появились уличные тренажеры. Для всех возрастных групп предоставляет свои услуги конно-спортивный клуб «Диплом». С годами сформировался Беговой клуб ForestRunners — это сообщество людей, бегущих не за временем и первым местом, а за удовольствием и эмоциями. Разнообразные маршруты преимущественно по лесным тропинкам в комфортном темпе.

В летнее время проводятся занятия йогой и танцами на свежем воздухе.

В июле 2014 года открылся большой скейтпарк для роллеров, райдеров, скейтеров и кикскутеристов площадью в 2500 кв м. В скейтпарке организованы эйр-зоны с трамплинами и стрит-зоны с фигурами для скольжения.

Сегодня парк «Кузьминки» – это площадка для проведения основных городских национальных и общественных мероприятий, помимо этого он является излюбленной площадкой для проведения всевозможных молодёжных фестивалей и концертов.

Галерея

• Парккузьминки.JPG
• Парккузьминки1.JPG
• Парккузьминки2.JPG
• Парккузьминки3.JPG
• Парккузьминки4.JPG
• Парккузьминки5.JPG
• Парккузьминки6.JPG
• Парккузьминки7.JPG
• Парккузьминки9.jpg
• Парккузьминки10.jpg
• Парккузьминки11.jpg
• Парккузьминки12.jpg
• Парккузьминки13.jpg
• Парккузьминки14.jpg
• Парккузьминки15.jpg

Ссылки

• [www.park-kuzminki.ru/ Официальный сайт парка «Кузьминки»]
• [www.facebook.com/ParkKuzminki Официальная группа Facebook]
• [www.vk.com/parkkuzminki Официальная группа ВКонтакте]

Отрывок, характеризующий Кузьминки (парк)

Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал: