Кузьминский, Павел Дмитриевич

Павел Дмитриевич Кузьминский
Род деятельности:	изобретатель
Место рождения:	ст. Усть-Лабинская, Херсонская губерния

Па́́вел Дми́триевич Кузьминский (7 июля 1840, ст. Усть-Лабинская, Херсонская губерния — 20 апреля 1900, Санкт-Петербург) — русский инженер и изобретатель, изобретатель газовой турбины.

Биография

Окончил в 1864 году Морской корпус в Санкт-Петербурге, служил на флоте до 1884 году, был корабельным инженером-механиком, старшим механиком Болгарской флотилии (Русе (1884—1885)). Там же в Болгарии преподавал механику в земледельческом училище «Образцов чифлик» в Русе (1886—1888). Основоположник и первый распорядитель морской библиотеки и Военноморского музея, Русе (1884). Учредитель первого Болгарского технического общества, Русе (май 1885) и автор его устава.

Работал на Балтийском судостроительном заводе до 1894 года. Был одним из организаторов создания воздухоплавательного отдела Русского технического общества. Ныне, на доме, где жил Павел Дмитриевич в 1893 году (6-я линия Васильевского Острова, 37) находится мемориальная доска с его именем.

Научная работа

Занимался вопросами механики корабля, теплотехники, гидромеханики, воздухоплавания. В 1880—1882 годах Кузьминский совместно с Д. И. Менделеевым занимались изучением законов вязкого трения. В области теплотехники Павел Дмитриевич доказал эффективность сжатия рабочей смеси для двигателей внутреннего сгорания (1862), предлагал использовать комплексные силовые установки с несколькими рабочими телами как наиболее выгодными (1862), предложил к использованию в котлах пылеугольного топлива (1865).

Изобретения

Им была разработана новая форма судового корпуса с тетраэдровидной подводной частью. Шлюпка, построенная в 1881 году по данному проекту, показала хорошую маневренность и увеличенную скорость движения.

В 1881—1884 годах Кузьминский изобрёл и сконструировал гидравлический динамометр.

В 1887—1892 П. Д. Кузьминский сконструировал и построил первую в мире газовую реверсивную турбину радиального типа с 10 ступенями давления. Турбина работала на парогазовой смеси, получаемой в созданной опять же Кузьминским в 1894 году камере сгорания — «газопаророде». Из-за смерти изобретателя испытания турбины не были завершены, но работа оказала заметное влияние на развитие водного транспорта.

В 1893 году совместно с инженером Н. Ф. Пашининым Кузьминский работал над проектом прямоточного котла с принудительной циркуляцией и сепаратором пара.

В области воздухоплавания им было создано несколько проектов аппаратов тяжелее воздуха, ни один из которых создан не был. Один из них, известный под названием «Руссолет», с двумя коническими спиральными вертикальными винтами «руссоидами», или «руссоидальными винтами», судя по эскизам в «Записках Русского технического общества», представлял собой двухвинтовой вертолёт, по другим же источникам один винт был направлен вверх, а другой вперёд. Проект не был завершён, так как все отпущенные на него средства Кузьминский потратил на создание опытного двигателя, полагая, что создание лёгкого движителя является непременным условием для создания аппарата такого типа.

Более ранний его проект, описанный в мае 1884 г. VII отделу Русского технического общества, представлял собой «крыльчатый аэроплан» на шасси велосипедного типа, с довольно большими колесами установленными в одной плоскости. Тогда же была продемонстрирована пружинная модель этого аппарата: крылья были кинематически связаны с колесами шасси и получали от них колебательные движения вверх и вниз, двигатель вращал колеса.

Библиография

• Духоход, «Морской сборник», 1862, т. 58, № 4;
• Подводная поверхность, двигатель и движитель корабля в недалеком, вероятно, будущем, «Морской сборник», 1899, № 9;
• Из области механики корабля, «Записки Русского технического общества», 1885, вып. 1.

Литература

• Костенков В. И. и Яковлев Е. А. П. Д. Кузьминский — ученый, инженер, новатор // Известия Академии наук СССР. Отделение технических наук. — 1952. — № 2.
• Кутателадзе С. С. и Цукерман Р. В., Очерк работ русских ученых и инженеров в области котельной техники, Л. — М., 1951.

Ссылки

• [rusmir.cl.bas.bg/ruskie%20v%20bg/PE/PEDetails/00000000000249.html Кузьминский Павел Дмитриевич]

Отрывок, характеризующий Кузьминский, Павел Дмитриевич

И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.