Кузьмин, Вадим Алексеевич

Вадим Алексеевич Кузьмин
Дата рождения:	16 апреля 1937(1937-04-16)
Место рождения:	Москва, СССР
Дата смерти:	17 сентября 2015(2015-09-17) (78 лет)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Научная сфера:	физика элементарных частиц, нейтринная астрофизика, физика космических лучей, космология
Место работы:	Институт ядерных исследований РАН
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Учёное звание:	член-корреспондент РАН
Альма-матер:	МГУ
Известен как:	соавтор предела Грайзена — Зацепина — Кузьмина
Награды и премии:

Вади́м Алексе́евич Кузьми́н (16 апреля 1937, Москва — 17 сентября 2015, там же) — советский и российский физик-теоретик, член-корреспондент РАН (с 2000). Специалист в области квантовой теории поля и космологии. Заведовал сектором Института ядерных исследований РАН.

Биография

Родился в Москве. В 1955 году после окончания средней школы поступил на физический факультет МГУ. В 1961 окончил физический факультет Московского государственного университета. В 1961—1971 — аспирант, младший научный сотрудник Физического института им. П. Н. Лебедева. В 1971—1976 и 1978—1982 — старший научный сотрудник Института ядерных исследований РАН. В 1976—1978 учёный секретарь, с 1982 заведующий сектором Института ядерных исследований РАН.

Доктор физико-математических наук с 1987. Член-корреспондент РАН по Отделению ядерной физики, специализация «ядерная физика» с 2000.

Автор более 200 научных работ.

Научная деятельность

Внёс существенный вклад в теорию образования барионной асимметрии Вселенной, в физику космических лучей, нейтринную астрофизику Солнца, в теорию космологических фазовых переходов и космологию ранней Вселенной, в исследование фундаментальных принципов симметрии и законов сохранения в физике элементарных частиц и квантовой теории поля.

В 1964 предложил галлий-германиевый метод детектирования солнечных нейтрино, совместно с Г. Т. Зацепиным выдвинул комплексную программу нейтринной спектроскопии Солнца.

В 1966 совместно с Г. Т. Зацепиным предсказал существование предела Грайзена — Зацепина — Кузьмина.

В 1970 предложил физическую модель образования барионной асимметрии Вселенной в СР-неинвариантных распадах тяжёлых частиц на неравновесной стадии космологического расширения.

В 1970 указал на возможность нейтрон-антинейтронных осцилляций, развил теорию и выдвинул предложение о проведении эксперимента по поиску этого явления.

В 1985 совместно с В. А. Рубаковым и М. Е. Шапошниковым предсказал существование быстрых переходов с несохранением барионного числа в ранней Вселенной при высоких температурах.

Награды и премии

• Орден «Знак Почёта» (1978)
• Премия имени А. А. Фридмана РАН (1999, совместно с В. А. Рубаковым)
• Премия имени академика М. А. Маркова (2003)
• Премия имени И. Я. Померанчука (2006)

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49163.ln-ru Кузьмин, Вадим Алексеевич] на официальном сайте РАН
• [ufn.ru/ru/authors/1195/kuz-min-v-a/ Кузьмин, Вадим Алексеевич] на сайте УФН

Отрывок, характеризующий Кузьмин, Вадим Алексеевич

Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.